Вот только пишет она это человеку,
который недавно в ходе выполнения тайного поручения кардинала
получил 4 (четыре!!!) серьезные раны. Да, он выздоравливает, но
вряд ли он готов ввязаться в авантюру, отправившись в лес (и даже в
гостиницу) неизвестно для кого.
Короче, ответа нет.
Миледи пишет второе письмо. И — о
радость! — она все же вспоминает, что ее герой может быть болен, но
напоминает ему, какими глазами он смотрел на нее на балу госпожи де
Гиз.
Хотя, между нами, а с чего она
решила, что смотрел он именно на нее? Вдруг такими же глазами он
смотрел на всех красивых дам — ну да, такой цветник!
Ответа опять нет. Люди ведь не
обязаны отвечать на каждое любовное послание. У них могут быть
какие-то другие желания, привязанности, цели... Они не обязаны
удовлетворять любовную жажду каждого, кто влюбится.
И, наконец, третье письмо — это
просто шедевр. Здесь все прямо и без каких-то иносказаний:
Вот уже третий раз я пишу вам о том, что люблю вас.
Берегитесь, как бы в четвертый раз я не написала, что я вас
ненавижу. Если вы раскаиваетесь в своем поведении, девушка, которая
передаст вам эту записку, скажет вам, каким образом воспитанный
человек может заслужить мое прощение.
А теперь представьте, что вот такое
письмо с угрозой (либо в постель, либо отомщу) пишет мужчина
женщине. Что скажут все? Что это наглое домогательство. Что любви
угрозами не добиваются.
Но неужели что-то меняется, если
автор письма женщина? Нет, домогательство остается домогательством
— по прежнему явлением отвратительным. И никакая любовь не является
оправданием подобных действий.
Впрочем, а есть ли тут любовь? Нет.
Есть только жажда обладания, не более.
Что интересно, получив вот такие
письма, в том числе и последнее с угрозой, граф де Вард вполне мог
возмутиться и действительно написать миледи то письмо, что написал
д'Артаньян — мол, не понял, что письма адресовались мне, приду,
искуплю. А потом сделать то, что сделал д'Артаньян — прийти на
первое свидание, а вместо второго написать письмо, в котором бы
посоветовал миледи ждать своей очереди. Потому что нечего угрожать!
Любви не добиваются таким способом!
Но для миледи отказ равносилен
преступлению. К тому же она забеспокоилась, а не узнал ли де Вард
ее тайну? Собственно, у нее не было оснований для последнего
подозрения, но вдруг? И решение уничтожить де Варда — это не было
попыткой защитить честь от негодяя, это было желание избавиться от
опасного свидетеля, пусть и гипотетического.