После того, как Фигаро сломал «манок» никаких эксцессов
больше не произошло, разве что хрустело что-то большое в чаще
лениво и неповоротливо, да грохотал в голбце разъярённый домовой,
пока кто-то не плеснул ему еще водки. Тогда стало тихо и Фигаро,
наконец, уснул под бормотание Артура: «…да спите уже, задолбали,
детективы хреновы. Так и быть, прослежу, чтобы за нами никто не
крался. Муха не пролетит, мышка не пробежит, призрак лесной без
спросу не проскочит! Спите уже, а то возня какая-то: Другие,
шишиги… Как в деревне, право слово…»
Глаза Зойзы стараниями Сайруса пришли в норму, но из-за
целебных декоктов стали похожи на налитые кровью стеклянные шары.
Колдун же, невозмутимо выслушав жалобы бывшего королевского
лесничего («ну болит же, печёт как скотина!») выдал тому капли и
наказал закапывать в глаза через каждые полчаса. Капли помогли; во
всяком случае, Зойза заткнулся.
Тиккер завёл автоматон и маленький отряд, наскоро
перекусив галетами и колбасой, наконец, тронулся. Чай пили уже на
ходу.
Мороз был такой, что, казалось, сам воздух хрустально
звенел в медленно наливающемся тёмной синевой небе. Щёки мгновенно
краснели при ходьбе, и следователь даже думать не хотел, какие бы
непередаваемые ощущения он испытывал, поднимись сейчас ветер. Он с
тоской проводил взглядом охотничий домик, казавшийся сейчас даже
после всех событий этой ночи невероятно уютным.
Очень скоро дорога, как и предупреждал Харт, пошла в гору
и идти стало заметно труднее, однако Фигаро заранее так напугал
себя этим подъемом, что склон показался ему не таким уж крутым (тем
более что в любой момент можно было встать на волокушу за
автоматоном и отдохнуть, чем Фигаро активно
пользовался).
Утренний лес был красив и загадочен: по земле стлалась
едва заметная дымка (её природа следователю была неясна, но
выглядело это очень таинственно), первые лучи восходящего солнца
золотили верхушки деревьев, а поваленные старыми бурями стволы
будоражили воображение. Фигаро представлял, что под этими
поверженными лесными великанами нашли себе приют загадочные
существа вроде лесных гномов, которые сейчас с опаской наблюдают за
людьми, шепчутся и сверкают глазками из-под сугробов, что
брустверами окружали упавшие деревья.
Но вот дорога вдруг выровнялась, лес остался позади, и
путники оказались на длинном скалистом уступе, похожем на
вырезанную в склоне горы ступеньку. Следователь оглянулся назад и
не смог сдержать восхищённого вздоха: оказывается к этому времени
они успели подняться довольно высоко, и теперь позади открывался
фантастический вид. У самого горизонта сияло неземным светом Белое
море; яростное солнце отражаясь от огромной ледяной линзы
искривляло пространство порождая забавные миражи: казалось, что
несколько изогнутых дугой волнистых радуг висят в небе одна над
другой, переливаясь неземными цветами. Ниже по склонам спускался
лес – белое на чёрном, и воздух был так чист, что можно было
рассмотреть даже маленькие полянки и прогалины (где-то там
наверняка был и охотничий домик, в котором едва не отправился на
тот свет траппер Харт). Слева и впереди вздымались к бледным
небесам почти отвесные скалы, а у их подножья вилась ниточка
тропинки. Тропинка, к огромному облегчению следователя, не казалась
особо крутой, хотя обрыв по правую руку и внушал некоторые
опасения.