- Итак, господа, правила просты: если кто-то видит что-то
подозрительное, то он немедленно сообщает об этом и отряд
останавливается до выяснения. Если кому-то кажется, что он увидел
что-то подозрительное – то же самое. Если у кого-то даже просто
возникло ощущение, что что-то не так – стоим, проверяем.
Колдунов слушать беспрекословно. Если Сайрус или, там, Фигаро
говорят «замри»! – исполняем не думая. Ну, двинули. А то солнце уже
почти встало…
С Главного выезда свернули буквально через сто метров,
быстро прошли неширокую полосу низких кривых сосен и очутились на
утоптанной тропинке. Фигаро, было, обрадовался, но тропинка как-то
сразу сдулась, истончилась и подлецки закончилась, выведя маленький
отряд Харта на склон невысокого холма.
Шагать вперёд, однако, было не тяжело: снега на склоне
оказалось всего-то по щиколотку, ветра не было, постепенно
карабкающееся по небу солнце точило слабое, но ощутимое тепло, а
рюкзаки тащил на волокуше автоматон, так что практически эта часть
пути действительно оказалась довольно лёгкой. Но вот пейзажи вокруг
давили на психику следователя весьма чувствительно.
Они как будто спускались по низким и очень широким
ступеням к бескрайней равнине внизу (это, как понял Фигаро, и было
Белое море – сотни тысяч квадратных вёрст холодного синего льда).
По левую руку горизонт постепенно заворачивался в сторону, исчезая
за чёрной полосой леса – там была дорога на Кальдеру – а справа из
снега торчали высокие редкие скалы странной формы: узкие и
согнутые, словно надломленные щепки. Фигаро они казались
каторжниками в серых робах, которых расстрельная команда поставила
на колени, нагнула головами к земле, да решила разом отойти
покурить, а каторжане так и остались стоять в снегу окаменелыми
глыбами.
Короче говоря, мысли Фигаро в голову лезли мрачные. Он
сопел, вздыхал, тоскливо рыскал взглядом по белой пустыне, но глазу
не за что было зацепиться в бескрайней снежной пустоши. Френн
спокойно шагал рядом с непроницаемым лицом, и было совершенно
непонятно, что у инквизитора на уме.
Вскоре вокруг стали появляться островки деревьев:
разлапистые сосны, кривые полярные ели и какой-то колючий
кустарник, название которого следователь даже когда-то помнил. На
снегу то и дело попались легко читаемые цепочки следов: лиса, заяц,
а вот и олень прошел, причём совсем недавно. К этому времени
окончательно рассвело, и Фигаро повеселел.