Последствия, прямо скажу, более чем благоприятные. Не вторглись
к нам двунадесять языков в 1812 году, не было Польского восстания
1831 года — уже, знаете ли, нехилый такой исторический бонус. Но
самым большим, на мой взгляд, плюсом для страны оказалось
двадцатитрёхлетнее правление Павла Первого. Здесь он тоже стал
жертвой заговорщиков, и даже не один, а вместе с сыном Александром,
которого хоть и провозгласили императором Александром Первым,
однако из-за тяжёлых ран, полученных от рук заговорщиков,
процарствовал он чуть меньше трёх недель, да и то, почти не приходя
в сознание.
Главным событием в правлении Павла, повлиявшим на всю дальнейшую
русскую историю, стали ограничения, наложенные им на крепостное
право. [2] В нашей-то истории он успел их только провозгласить, а
тут у него хватило времени и на внедрение тех ограничений в жизнь,
и на жёсткий, в своём неподражаемом стиле, контроль за их
исполнением. Всё, как Павел Петрович умел и любил — включая
отправку в Сибирь особо упорствующих.Так что ничего удивительного,
что среди дворян государь, мягко говоря, особой любви не снискал, и
на стороне заговорщиков сражались против верных царю войск целые
отряды самозваного дворянского ополчения.
Ответка дворянству прилетела от государя царя-батюшки Николая
Павловича. У нас этот, в общем-то, довольно волевой император так и
не решился на отмену крепостного права, опасаясь рассориться с
дворянством, а тут и опасаться было нечего, так что в истории
тёзкиного мира Царём-Освободителем как раз Николай Первый и стал.
Правда, отменить, как собирался, указ Петра IIIо вольности дворянства и пересмотреть екатерининскую
жалованную грамоту дворянству Николай Павлович не успел, но это
сделал Александр Второй, заодно и сокративший численность
дворянского сословия, извергнув из него едва ли не половину
имевшегося на тот момент состава, и сохранив принадлежность к
благородному сословию и прилагающиеся привилегии тем лишь дворянам,
чья верность престолу не вызвала сомнений у очень пристрастных
проверяющих.
Впрочем, из всех перечисленных перемен Россия вышла сравнительно
благополучно, и окончательно добил меня тёзка, в хорошем смысле
добил, я имею в виду, показав мне карту Российской Империи. Да, без
Польши и Финляндии, но оно, по мне, и к лучшему — в привычной мне
истории что поляки, что финны играли в имперском организме роли
паразитов и болезнетворных бацилл, причём умудрялись делать это
одновременно. Про неоднозначную, мягко говоря, роль евреев,
огромное количество коих попало в Россию как раз вместе с Польшей,
я вообще молчу, это отдельная проблема. А тут обошлось. Финляндию,
кстати, здесь вообще не присоединяли, если я ничего не путаю, из-за
отсутствия соответствующей войны со шведами, с Польшей всё
происходило сложнее, но в конце концов осталась и она, только в
сильно урезанном виде. Зато Россия тут с Аляской, куском Маньчжурии
и — вишенка на торте — с Константинополем и проливами. Мне, в
общем, понравилось.