— А у кого ещё-то?! — размышления о странностях во внешности
молодого человека я решил отложить на потом и перешёл в атаку. —
Это же ты на встречную выскочил и нас чуть не протаранил, хорошо,
мой водитель успел увернуться!
— Я по правилам ехал! — уверенности в голосе у малого хватало,
похоже, он и сам верил в собственный бред. — Это вы нарушили!
— Ну это ты, мил человек, напрасно, — я, понятное дело, пребывал
в растерянности, но вид старался держать уверенный. — В конце
концов, раз я тут пострадавшая сторона, то ты и виноват!
— Кхм, — мой натиск поколебал его позиции. — Да, возможно, и
так... И что теперь?
— Как что? — не понял я. — Гаишников вызывать надо, — я полез за
мобильником. Чёрт, сам же его в сумку сунул, а сумка в машине
осталась!
— Гаишников? — переспросил парень. — А кто это?
Вот тут у меня в башке и щёлкнуло. Ну как же я сразу-то не
сообразил?! Освещения на дороге нет, на Горьковском-то шоссе! Сама
дорога какая-то узкая! И где, спрашивается, я сейчас нахожусь?!
— Ладно, — я перешёл к признанию своего незавидного положения, —
вижу, тут ты мне не помощник. Давай-ка попробуем с тобой прояснить
ситуёвину. Дорога эта как у вас называется?
— Что значит «у вас»? — изумился малый. — Она и у нас, и у вас
всю жизнь Владимирским трактом была!
— Вот уж хренушки, — злорадно осадил я его. — У нас она
Горьковское шоссе вообще-то.
— У вас? Это у кого? — он чуть ушами не захлопал.
— Давай об этом попозже, — мне показалось уместным начать с
другого. — У вас тут какой сейчас год?
— Тысяча девятьсот тридцать второй, — а парень и правда молодой,
на вопросы старшего отвечает, не пытаясь перехватить инициативу.
Молодой и воспитанный, замечу.
— Может, познакомимся для начала? — перехвалил я, кажется,
молодого человека, как раз на перехват инициативы он и нацелился. —
Елисеев, Виктор Михайлович, дворянин, — представившись первым, как
и положено в беседе со старшим, он закрепил успех.
То есть, это ему казалось, что закрепил. Потому что такой
реакции от меня он уж точно не ожидал — меня пробило не на смех
даже, а на дикий неудержимый хохот с перехватом дыхания и
покалыванием в груди.
— И что здесь смешного?! — оскорблённо взвился парень.
— Извини, — я миролюбиво поднял руки, — ничего, конечно же.
Кроме того лишь, что я тоже Елисеев, тоже Виктор и тоже Михайлович,
— кое-как отсмеявшись, ответил я и добавил необходимое уточнение: —
Только у нас сословия отменили уж больше ста лет назад.