— Виктор! — мысленно позвал я. — Виктор! Не переживай, тут я, в
голове у тебя! Живой, если, конечно, можно так выразиться...
Пистолет-то убери, от греха, а то застрелишься ещё случайно от
избытка чувств.
— Виктор Михайлович!!! — заорал тёзка и вовсе не мысленно. —
Вы?! Но как?!!
— Уж как есть, — ответить я снова решил мысленно, кажется,
получилось. — Знал бы, как именно, сказал бы. И это, ты не ори так,
мысленно говори, я всё равно услышу.
— Ох, как же так-то? — запереживал тёзка. — Вы же мне жизнь
спасли! Он, паскуда, в меня стрелял, я же видел! А вы меня
закрыли!
— Врать, извини, не стану, случайно так вышло, — раз уж нам
теперь сосуществовать в одной башке, враньё тут было бы делом
последним. — Но получается, и ты меня спас, раз я могу мыслить,
пусть и у тебя в голове, но сам по себе. Так что квиты как бы.
— Это же прекрасно! — тёзка радовался чисто и искренне, что, в
свою очередь, порадовало и меня. — И вы теперь мне всё про ваше
время расскажете?
— Да куда ж я теперь денусь-то, расскажу, конечно, — согласился
я. — Только давай для начала мы с тобой определимся, как говорят у
нас, с форматом нашего дальнейшего общения.
Недоумение тёзки, казалось, можно было потрогать руками. Ну да,
ещё бы знать, как это теперь сделать, если и руки у нас с ним
только его...
— Я предлагаю перейти на ты и без отчеств, — пояснил я. — Один
же хрен, вдвоём в одной черепушке живём, чего ради политесы
разводить?
— Что же, вы старше, и раз это ваше предложение, не вижу никаких
причин вам, то есть тебе отказать, тем более в нашем с тобой
теперешнем положении, — тёзка наглядно продемонстрировал мне
разницу в воспитании.
— Вот и замечательно, — подытожил я. — Но прежде чем я начну
рассказывать тебе о своём времени, расскажи и ты мне кое-то.
— И что именно? — отозвался тёзка.
— Ну, хотя бы, кто этот урод на мотоцикле, чего ради
понадобилось ему в тебя стрелять, и что ты теперь со всем этим
собираешься делать?
[1] Всё верно, так оно и есть
[2] Виктор Михайлович ошибается. Это сказал Рене Декарт
(1596-1650). До древности не
дотягивает...
— Даже не представляю, — растерянно ответил тёзка. — Честное
слово, ума не приложу! Может, он, — тёзка кивнул на труп
мотоциклиста, — ошибся?
— А вот это вряд ли, — возразил я. — Он же остановился, так что
и тебя разглядеть мог, и номер твоей машины.