— Допустим, — выговорил я, с опаской
обходя труп по кругу. — Но она не пыталась мне навредить. Я спас
её. Она могла бы напасть, когда мы были наедине, но не сделала
этого.
— Это значит лишь то, что в её планы
не входило немедленно тебя убить, — вздохнул Маркус. — Ундина живет
в реке. Сканьда стоит на холмах, вдали от реки Наяду. Что нечисти
делать в центре города так далеко от воды?
Я лишь пожал плечами.
— Она охотилась. И, возможно,
учитывая то, где ты её нашел, охотилась именно на тебя.
— Но она же не напала на меня, когда
мы были наедине, — упрямо повторил я.
— Ундина не бьет ножом или по голове,
она забирается к тебе в самое сердце. Её добыча — мужчины, ундина
подчиняет их волю, делая своими марионетками.
— Даже если это так. Мы не знаем,
хотела ли она зла или действительно убегала.
— Думаешь, ты умён и справедлив? —
хмуро вопросил рыцарь. — Чем она по-твоему питается?
— Не знаю, — невозмутимо ответил я. —
Рыбой?
Я и правда не знал, но догадывался,
что Маркус собирается меня удивить, рассказав очередную сказку, а
потому начинал попросту валять дурака. Мне категорически претило
его настойчивое желание монополизировать правду.
— Ундина не ест пищи, не пьет воды, —
заметил паладин. — Она питается только краденными душами. Хотела
она зла тебе или нет, это совершенно не важно. Сам факт её
существования говорит о том, что она охотится. Причиняет зло, боль,
забирает чужие судьбы. Ундины, которые долгое время голодают,
выглядят не так, они похожи на скорченных годами старух. А эта
словно совсем девочка. Такие самые опасные и жестокие!
— А еще я помню, что вы, Алексей,
кидали ведро в колодец, — добавил Алейо немного погодя. — Ведра
всегда держат снаружи, чтобы не ржавели в воде. Если бы ундина
спустилась вниз по цепи, спасаясь от погони, то ведро должно было
остаться при ней. Но его кто-то поднял наверх! Кто-то, с кем она
пришла…
— Что ты ей рассказал про себя? —
снова накинулся на меня рыцарь.
— Ничего, — честно ответил я. —
Времени поговорить не было.
— Она тебя целовала? Говори, как
есть, — продолжил допрос Маркус.
— Да, целовала, — нехотя признался я,
срывая очередной восторженный взгляд Алейо.
— А потом ты смотрел ей в глаза, —
заключил паладин.
— Не только в глаза, непогрешимый
Маркус, — процедил сквозь зубы я, поигрывая саблей. — Ещё на
грудь.