Вот так я и узнала, что квартира по хорошо мне знакомому адресу вдруг продается.
Как? Почему?
Егор сам вполне мог продать двушку. Это было естественно, учитывая образ жизни Макарского. Боевой офицер спецназа постоянно на колесах, там, где заварушка, всегда он.
Но почему ее выставила на продажу мэрия? Это казалось ненормальным. Я начала разбираться, так и узнала о смерти Егора.
Не знаю, как пережила эту новость. Одно дело жить в разных концах страны и знать, что он где-то там ест, пьет, дышит, кого-то любит. И совсем другое понимать, что отца Ариши больше нет в живых.
Я ведь лелеяла мечту, что когда-нибудь познакомлю дочку с ним. Встретимся случайно, Макарский увидит малышку и сразу поймет, как она на него похожа. Те же волнистые волосы, такие же губы и ровненький нос. И тот же упрямый и несговорчивый характер. Если любит кого-то, то навсегда, а если ненавидит, — тоже на всю жизнь.
Егора заносят в квартиру, кладут на Аришину кровать.
— Может, все же скорую? — спрашивает длинный полицейский.
— Попробую привести его в чувство.
Я бегу за аптечкой, где хранится и нашатырный спирт, пропитываю им ватку, подношу к носу Макарского.
Он морщится, чихает, открывает глаза. Они совершенно пустые, будто подернутые плёнкой, но сияют такой наивной чистотой и синевой, словно смотрю на ребенка.
— Эй, мужик, ты нас видишь? — трясёт его за плечо крепыш.
— Эм... — мычит Егор. — Где я?
— Ты в чужой квартире. Помнишь нас?
— Н-нет.
— Это ты вызвал полицию?
— Отстань!
Макарский отваливается от приставучего полицейского, поворачивается набок, поджав ноги к животу, и снова отключается. Но по глубокому и родному дыхание понятно, что он просто спит.
— Ни хрена себе мужика жизнь ухайдакала! — присвистывает коротышка.
— Тише! — шиплю я на него. — В квартире ребёнок.
Я веду полицейских в кухню, подписываю протокол и, лишь проводив их за дверь, осознаю, что натворила. Сажусь к столу, подпираю голову руками, а в голове бьётся вопрос: «Что я наделала?»
— Мама, а где я буду спать? — требовательно спрашивает дочь.
Я вздрагиваю от ее голоса. Ариша стоит рядом, я даже не заметила, как она вошла.
— Со мной.
— А дядя не сломает мою кровать?
Вопрос не в бровь, а в глаз. Детская кроватка не рассчитана на вес взрослого человека, хорошо, что длины хватило. Но вот вид у Егора...