Его цепкий взгляд пробегался по залу, по этим лицам, которые
корёжило от вожделения, будто действительно выискивал того самого.
Я подумал, что он наверняка выберет не кого-то обычного, а людей
клана, чтобы лишний раз подчеркнуть их важность, ведь благодаря им
он добился всего этого, но…
Его глаза остановились на мне.
Из всей огромной толпы во весь зал его глаза остановились на
мне, спрятавшемся в тени колонны у самой стены. Инквизитор даже
сумел удивить меня, пусть казалось, что я теперь вряд ли чему-либо
удивлюсь. Неужели он узнал меня?
Вряд ли. Скорее, у тебя у единственного рожа от экстаза
из-за его речей не поплыла. Вот и решил взглянут ближе.
Его рука поднялась и палец указал ровно мне в грудь.
— Юноша! Выйди к свету, чтобы я мог благословить тебя именем
Человека-Бога, кто осветит все тёмные уголки твоей души.
Окружающие меня люди каким-то образом сразу поняли, о ком идёт
речь. Они начали расступаться в стороны передо мной, бросая на меня
удивлённые, заинтересованные, а иногда и завистливые взгляды,
образуя живой коридор прямо к подиуму, на котором стоял
инквизитор.
— Выйди же, дитя Человека-Бога, не бойся его касания, ибо оно
защитит тебя благословением! — прогремел его голос.
Я медленно направился к инквизитору. Прошёл мимо расступившейся
толпы к ступеням и медленно поднялся наверх. Каждый мой шаг
отдавался эхом, которое разносилось в полнейшей тишине по храму,
словно поступь смерти. Быть может я когда-то боялся этого человека,
но теперь те времена давно прошли и сейчас бояться надо было ему,
потому что эти шаги были по его душу.
Я поднялся наверх и обошёл стол, встав напротив инквизитора. Он
был выше меня, от него чувствовалась сила. Его тяжёлая рука легла
мне на плечо.
— Твоя душа подверглась ереси, юноша, но вера очистит её, как
очищает дождь от пыли листья молодых деревьев. Приклони колено,
назови своё имя мне, и я благословлю тебя.
Преклонить колено? Перед тобой? Перед предателем, что поступился
своей клятвой служить Империи?!
И я посмотрел ему прямо в глаза.
И инквизитор нахмурился. Возможно, не привык, когда с ним так
открыто без страха встречаются взглядом. А может почувствовал
что-то в моём взгляде всё то, что я даже не пытался скрыть. Не он
один был человеком, который повидал на своём веку многое.
— Назвать своё имя? Что ж, как скажете, — тихо произнёс я, глядя
ему прямо в глаза, после чего твёрдым голосом произнёс. — Я —
Элиадирас Каллепер, моя мать — Каймерии Каллепер. Но вам, наверное,
и так это известно, не так ли? Теперь вы узнаёте меня?