Пухлый, тем временем, вскарабкался на велосипед. Пускай едет,
толку-то от него. С тремя у меня шансов справиться не очень много
при нынешних моих вводных. И эти трое, к тому же, были не только
высокие, но и, в отличие от толстяка, хорошо физически развитые.
Спортивные. Конопатый, видимо главный из них, был широк в плечах.
Второй имел бульдожью рожу, чуть побитую оспинами, и взгляд совсем
не обремененный интеллектом. Еще и белобрысый. Третий высокий и
худой, но не дистрофик, а жилистый.
Конопатый демонстративно размял шею и, переплетя пальцы, выгнул
кисти ладонями вперед. Я за десяток метров услышал хруст костяшек,
не предвещавший ничего хорошего. Они явно собирались отвалить мне
звездюлей. С какого перепугу? Ну да ладно, потом разберемся о
причинах и следствии. Что же, у меня для вас, парни, неутешительные
новости. Вы не на того нарвались.
Я встал в боксерскую стойку, чем кстати вызвал неподдельное
изумление на их лицах.
— Ребзя, он драться собрался! — загоготал Шпала.
— Ха-ха-ха!..
И все трое мигом набросились на меня. Но удовольствия
«станцевать» нам не предоставили — со стороны ворот вдруг донесся
крик.
— Вы что творите! Лев, а ну немедленно прекрати ребят
обижать!
К нам торопилась здоровенная тетенька, по размерам готовая
затмить даже толстяка на велосипеде. В спортивном костюме и со
свистком, болтающимся в районе пышной груди. Рядом с ней семенил
невзрачный мужичок с высоко натянутыми брюками, схваченными
подтяжками, и с пышными усами, которыми он забавно шевелил.
Львом, судя по всему, звался заводила — конопатый. Если парочка
его подельников остановилась, а толстяк Сеня вовсе струхнул, то Лев
продолжил бежать на меня носорогом. Я встретил его с дальней руки,
без замаха, прямым, попав в солнечное сплетение. Не челюсть же
ломать — за такие дела с моей судимостью, пусть и погашенной, можно
в колонию отправиться. Но удара вполне должно было хватить, чтобы
усадить наглую рожу на пятую точку. Тем более, что этого он явно не
ожидал, и секунду спустя, сидя на земле, принялся жадно хватать
воздух. Глаза конопатый пучил теперь не хуже толстяка Сени.
Габаритная Женщина с большими грудями выросла между нами, сдув
со лба упавшую прядь челки. Дружки Левы благополучно отошли
подальше.
— Тамара Ипполитовна, Савелий Иннокентьевич, мы не при делах! —
попытался отбрехаться шпала-блондин, корча невинную рожу. — Просто
шахматисту мяч в голову попал! Через забор перелетел, мы за мячом
полезли, а эти двое нарушителей тут! За территорией лагеря! В дырку
пролезли, представляете?