—Так, — подала голос Тамара, оборачиваясь к отрядам: — Буянов,
Куропаткин, Мамедов и Рыжиков, выйти на середину!
— Фух... — Сеня облегченно выдохнул.
Фамилии Шульц не прозвучало, и он расслабился. Я стоял себе и
щурился на солнышко, пока на меня не зашипели:
— Э, что стоишь? .
— Миха, ты же Рыжиков, зовут! — услужливо подсказал мне наш
председатель совета отряда, с которым мы тоже, оказывается, успели
познакомиться.
Я нехотя вышел из отряда, шагнул ближе к трибуне. Ощущения были
такие, будто выхожу на расстрел. Гоп-компания уже вышла и стояла с
испуганными лицами. Тишина давила, все обратились в слух.
— Перед всем коллективом сообщаю, что данные пионеры сегодня
перелезли через забор, за территорию лагеря! — отчеканила Тамара
звенящим и хорошо поставленным голосом.
— А че Шульца не отчитывают, — буркнул шпала себе под нос,
переступив с ноги на ногу.
Я покосился на Сеню, тот старательно держал флаг и даже не
моргал в нашу сторону. Я стоял по левую руку от шпалы и не преминул
его поддеть, решив посмотреть на реакцию:
— Че, длинный, очко играет?
Он аж скукожился весь, но не отреагировал.
— Обычно за такие выходки пионеров ждет суровое наказание! —
старшая пионервожатая важно подняла указательный палец. — Но на
первый раз, ввиду того, что инструктажа вчера не было из-за дождя,
предлагаю ограничиться строгим замечанием! Если еще раз подобная
выходка повторится, то вы молодые люди, будете отчислены из лагеря,
и мы сообщим об этом вашим родителям на работу. Правильно я говорю,
Савелий Иннокентьевич?
— Да, — нехотя присоединился директор, несмотря на ранний час
выглядевший взмыленным.
— Вам есть что сказать в свое оправдание? — Тамара поочередно
посмотрела на нас строгим взглядом.
— Мы так больше не будем, честное пионерское... — отпустив
голову так, что упирался подбородком себе в грудь, просипел
Лева.
Остальные двое поддакнули главарю что-то невнятное.
Я решил помолчать, не люблю давать слово, когда не уверен, что
смогу его сдержать.
— Вот и посмотрим! — примирительно сообщила Тамара.
А ничего так тётка, всё-таки для неё главное было не наказать, а
воспитать. А что громкая да резкая — ну, это профдеформация от
работы с особым контингентом. Подростками, то есть. Пристыженные,
мы вернулись в строй. А старшая пионервожатая начала увлеченно
рассказывать о лагере и его правилах.