Простил ли я Витька? Бог простит... Только руку ему я так и не
пожал. Но дети не отвечают за родителей, поэтому двери зала открыты
для Игорька.
Ладно, черт с ними, с воспоминаниями. Я устало потёр виски — в
голове стучали молоточки. Возраст, однако. То колено стрельнет, то
спину потянет, и приступы... врачи давно говорят, что вам, Михал
Алексеич, надо бы, мол, отлежаться, прокапаться и пройти
диспансеризацию. Только куда там, стоит дать слабину, с радаров
пропасть и в больничку залечь (а это тебе не чек-ап для молодых да
крепких, меня гиппократы, наверное, недели на две забрали б), и зал
у меня, чую, тут же отожмут. Нехорошая ситуация сложилась в
последний год, администрация почему-то тянула с продлением срока
аренды, а само помещение зала, поговаривали, хотели признать
аварийным. Хотя если ремонт капитальный замутить, оно еще сто лет
простоит.
И да, администрация в данном случае — как раз мой давний
соперник в ринге, Витек. Виктор Самуилович — теперь к нему только
по имени-отчеству обращались. Сам же в этом зале пахал, кровь и пот
проливал, зал из него человека сделал, не очень хорошего, но
сделал, а он собрался пускать его с молотка.
Постояв в опустевшем зале, я бросил взгляд на нашу галерею славы
— полосу из портретов ребят, наших воспитанников. В золотые для нас
семидесятые секция гремела на весь Союз. Мы с Витькой заподлицо
зачищали соперников в нашей весовой, проходились катком по бывалым
и не очень.
Взгляд скользнул по фотографии в рамке — чернявый юноша с
выпирающей челюстью, бычья шея... Витя Ермолин в те годы был
сумасшедшим панчером. Физически мощных кубинцев ломал, как спички.
Рядом висела фотография худосочного высокого спортсмена, игровика с
кучей медалей на шее. Он смотрел с вызовом — мечтал тогда добраться
до самой вершины - Олимпиады-80... это был я. Но 1979 год поставил
крест на моей карьере. Сколько воды утекло, но я как сейчас помню
злосчастные игры Содружества. Мы возвращались из ГДР, и на выходе
из аэропорта нас тормознули менты для рядовой проверки. Я думал,
что для рядовой. Когда осматривали мою сумку, нашли валюту. Немного
марок. Откуда они там взялись? Да я до сих пор понятия не имею.
Хотя нет — имею, к сумке никто не имел доступа, кроме моего
тогдашнего соседа по номеру в немецкой гостинице — Витька. Дальше
никто разбираться не стал — суд, три года колонии, где я и подорвал
здоровье... Переболел тубиком. По итогу отбыл-то всего год и вышел
по УДО. Но, вернувшись на ринг, полностью восстановиться так и не
смог. Вчистую проиграл Витьку бой за право выхода на первенство
Союза. И Олимпиада так и осталась далекой мечтой. Несбыточной для
обоих — Витька, увы, проиграл тогда украинцу Савченко, будущему
финалисту Игр, и на Олимпиаду тоже не поехал. В том, что это он
подложил мне марки, он так и не признался, а я не спрашивал. Но
больше некому было...