Боксер: назад в СССР - страница 43

Шрифт
Интервал


Серьезные регалии... я задумчиво поскреб макушку. Ну, теперь более или менее понятно, кто что из тренеров может предложить. Если я хотел перезапустить свой спортивный путь, то все шансы для этого предоставлялись в спортивном лагере — а конкретнее, мне надо попасть к Воробьеву. Другой вопрос, что с физикой шахматиста придется как следует повозиться.

Народа у кладовой заметно поубавилось.

— Миша, ты приглашения ждёшь? Проходи за вещами! Время! — поторопила Тамара.

Я подошел к кладовке, задумавшись, что вообще-то понятия не имею, какие из рюкзаков или сумок принадлежат мне. Но ломать голову не пришлось — в дальнем углу стоял рюкзак с нашитой на него черно-белой шахматкой. Отлично!

Перевернув рюкзак вверх дном и хорошенько тряхнув, я обнаружил спортивный костюм и кеды. Я даже бровь приподнял: если кеды были самыми обыкновенными, завода «Полимер», то в пакете лежал синий костюм с легендарными лампасами. В середине семидесятых подобный костюм был привилегией избранных. Среди народа даже ходила поговорка: «Сегодня носит „Адидас“, а завтра родину продаст».

Интересно, что же у меня за родители, которые способны дать своему сынку такую заграничную роскошь? Да и в лагерь записали явно как-то по блату. Я сгреб в охапку костюм и пошел в свою палату, благо Тамара решила меня проводить и я не заблудился. Все-таки костюм с тремя полосками — мечта каждого мальчишки, и теперь мне не отвертеться от просьб дать это сокровище поносить.

— Пять минут, — сообщила старшая пионервожатая и закрыла дверь в комнату, чтобы дать пионерам спокойно переодеться.

В палате сидели ребята из моего отряда, кто-то в трусах, кто-то уже переодевшись. На мое появление никто не обратил внимания, а я получил возможность оглядеться. Стены были побелены, на окнах висели простенькие шторки. У каждой стены стояло по десять кроватей, со всей тщательностью заправленных, между ними тумбочки, покрашенные в кирпичный цвет. По одной тумбочке на двоих. Жизненного пространства, конечно, минимум. Но всем хватало.

Найти свою кровать не составило труда, она была единственной свободной и располагалась у двери. Учитывая, что самые козырные места всегда располагались у стенки и у окна, получалось так, что мне никто не дал выбора при заселении.

Я бросил на кровать костюм, присел, почувствовав, как скрипнула пружина под ватным матрасом. Белое постельное белье дышало свежестью. Соседом по кровати, с которым я делил тумбочку, оказался Шмель. Он давно переоделся (все-таки из столовой-то первым ретировался) и встречал меня с широкой улыбкой.