Ни хера не помогало, капельницы, таблетки. Сестра таяла на глазах, мать с ума сходила, а у меня тупо не было возможности вывезти ее за границу, дать лучшее лечение.
У меня было пусто за душой, я был никем и ничем, умел только драться. По факту, просто ноль, без связей, без власти, я был беспомощным, как гребанный слепой щенок, пока моя маленькая сестра погибала.
Мать вовремя не заметила, а зависимость развилась очень быстро. Дурь сожрала суть, здоровье и психику Маши за считанные дни. Последние сутки сестра никого уже не воспринимала и умерла у меня на руках, ее сердце не выдержало.
Мать не вынесла горя и вскоре вышла в окно. Она себя не простила за то, что не доглядела, и ей было пофиг, что у нее еще оставался я.
Так я похоронил их обоих в течение месяца и остался один. Как сбитый пес без маяка и ориентира. Спас меня Фари. Он вытягивал меня и отдирал от пола, это он не давал мне сдохнуть от запоя и залезть в петлю.
Я знаю Фари еще со школы. Ребенок иммигрантов, Эдик даже пары слов не мог связать поначалу, но все же мы сдружились. Фари всегда думал на десять шагов вперед, таким же он и остался.
Соловей подтянулся позже, когда я уже дрался как черт в боях без правил. Он тоже выходил на ринг, мы были противниками, но после начали биться не против друг друга, а против других. Свои первые деньги мы заработали, крышуя мелкий бизнес. По факту, это было ничто иное как рэкетирство.
Потом был брак. С дуру, по-молодости. Я хотел чем-то заткнуть эту дыру, новая семья и все такое, но идея оказалась бредовой. Брак был неудачным, любить мы не умели, хранить верность в двадцать пять лет тем более.
После этого я зарекся больше ввязываться в это дело, и мне было заебись, но денег все же было мало. Власти вообще не было, о нас почти никто не знал, и нас никто не уважал, потому мы с Фари начали включать голову и работать не только кулаками, но и мозгами.
Так появился “Прайд” — моя новая семья, которую я формирую сам. Это наша безопасность, наш круг и доверие. Здесь только свои и нас это устраивает, мы сделали это сами.
Я не помню, чтобы за первые десять лет мы хоть раз с Фари брали отпуск. Этого просто не было, нам было не до того, мы поднимались по этой невидимой лестнице, доказывая, кто тут настоящий хозяин города.
Толком без связей, влиятельных родителей, держались на одном только азарте. Сначала было сложно, молодых и голодных нас не воспринимали, но мы успешно доказывали, что сильнее, умнее, и агрессивнее всех.