А дома все сидели там же за столом и распивали чаи. Кто-то может и сказал бы, что они совсем не переживали, но я знала, что ждали именно меня.
— Я сдала! Поступила! — закричала изо всех сил, сама еще не веря в такое счастье. — Поздравляйте меня скорее.
— Молодец, — похвалил отец, потрепал по волосам, а потом сказал, что пора приниматься за работу, и ушёл в огород.
— Ну ничего, Войко учится в той же академии. Думаю, если будете видеться чаще, то и свадьбу быстрее сыграем. — Кто о чём, а мама о своем.
Зато бабуля пообещала мои любимые пироги с капустой и занялась тестом. Я отнесла письмо к себе в уголок и спрятала в шкатулку к другим важным вещам. К примеру, там же лежали миленькие золотые сережки в форме полумесяцев. На пятнадцатый день рождения родители подарили их мне, но я так и не осмелилась проколоть уши, поэтому определила их в шкатулку и иногда доставала, чтобы «примерить» к ушам.
Как только письмо обрело свое место, вернулась на кухню помогать бабушке с готовкой, но меня отвлекли.
— Эй, Санька, — послышался за окном крик дяди Ульхея.
— Это что, старосты голос? — грозно спросила ба, оглядываясь в поисках полотенца, которым так любила размахивать в порыве гнева. — Признавайся, что натворила?
— Н-ничего, — клятвенно заверила ее, бочком пробираясь к выходу. Тут главное — не мешкать, а то прилетит ни за что.
А на улице продолжал надрываться староста, вызывая меня выйти. Такое нечасто случалось, обычно дядя Ульхей приходил ругаться, но я ведь была сегодня у него, буквально полчаса назад и ничего не успела натворить.
— Ульхей, — бабушка высунулась в окно, чтобы узнать всё из первых рук. — Санька учудила что-то?
— Нет, — донеслось от старосты, и я выдохнула. Добралась до порога и, пока обувалась, слушала их перекрикивания.
— Тьху ты, чего тогда орешь дурниной?
— Да она письмо не забрала, а мне за ней бегай теперь. Своих дел полно.
— Да знаю я твои дела. С утра небось уже наливку приговорил.
— Дядя Ульхей, а от кого письмо?
Последний вопрос не принадлежал ба. Этот голос я узнаю всегда — Войко Жарвис собственной персоной. Стоит только ему услышать мое имя, как сразу появляется рядом.
Выскочила за дверь и побежала к калитке, как была, в одной сандалии. Не знаю, что там за письмо, но уж точно не хочу, чтоб Войко был первым, кто это узнает.