Затем степняки, насытив плоть, начали бряцать оружием, устроив
что-то вроде показательного выступления.
— Плохо, — тяжко вздохнув, констатировал средних лет бородач,
сидевший неподалёку от меня. — Как бы до беды не дошло.
— Так мы и так в беде. Куда уж дальше? — вздохнули я ему в
ответ.
— Есть куда! — вызверился мужик. — Вишь, басурмане, пока, на
чучелах свою удаль показывают? А кровь взыграет и до нас не ровен
час доберутся!
— Кто же полон перед торгом убивает? — усомнился я. — Не для
того нас от самой Самары сюда волокли, чтобы затем просто перебить.
Купцам трупы без надобности.
— А весь полон и не тронут, — возразил мне мужик. — А вот самых
слабых и никчёмных порешить могут.
Оракул бородатый, блин. И получаса не прошло, как несколько
воинов к нам двинулись. Выхватили из толпы худосочного молодого
паренька, растолкав людей подошли к нам, подхватили с земли
Силантия.
— Куда ж вы меня? — задёргался тот, дико вращая глазами. —
Отпустите, Христа Ради! — и закричал под обрушившимися на него
ударами плетей.
— Прощай, Силантий! — приподнявшись с травы, прокричал вслед ему
Илейко. — Не поминай нас лихом!
— Прощайте! Помолись за меня, брат Фёдор!
— Куда их? — крутанулся я к казаку.
— Вестимо куда, — понурился тот. — На смерть лютую. Вон видишь,
двое отроков отдельно от ватаги на конях сидят, да саблями
помахивают? То для них гостинец. Будут учиться, как ловчее с коня
пешего рубить. На живых оно сподручнее, учиться-то!
— А как же барыш?
— Да какой с Силантия барыш? — кривился как от зубной боли
Илейко. — Так, баловство одно. Они же самых слабых выбрали. Теперь
понятно, почему его вчера не убили. Для своих шакалёнков
сберегли.
Страдальцев выгнали за пределы стойбища в степь, сняли путы с
рук, подъехавший десятник что-то сказал, хрипло рассмеявшись, и
двое обречённых побежали, сопровождаемые восторженными улюлюканьями
степняков.
Тяжело вздохнув, я начал привычно читать молитву. Сколько я уже
их по пути сюда прочитал? Так, и вправду, настоящим священником
заделаюсь.
Как и ожидалось, далеко беглецам убежать не дали. Двое
юношей кинули коней вскачь и, задорно гикая, бросились вдогонку.
Первый, обогнав тяжело дышащего Силантия, настиг юношу, хлёстко
взмахнув саблей. Несчастный молча рухнул, ткнувшись в густую траву.
Силантию повезло меньше. То ли нагнавший его степняк
был менее искусен, то ли сам мужик, что-то почувствовав, в
последний момент дёрнулся, но в следующий миг степь огласил полный
мучительной боли крик и несчастный рыбак, обливаясь кровью и
шатаясь, засеменил д