Со стороны капитанской каюты раздались яростные крики.
— Вот, черти, — покачал Порохня головой. — По всему видать,
вырвался турок.
— Ничего, — помял бороду широкоплечий армянин, в янычарском
колпаке, напяленном поверх взъерошенных волос. — Там наших больше.
Сомнут. А это что? - развернулся он в другую сторону.
— Янычары! - послышались крики вокруг
— Ох ты, — охнул Янис, развернувшись в сторону носа галеры. —
Это откуда же они взялись?
— Откуда, откуда! — проревел, бросаясь обратно на палубу,
Порохня. — Ещё видать один люк был! Вперёд, хлопцы! Нужно этих
остановить, пока остальные не повылазили. С десяток у люка
останьтесь, остальные за мной!
Что может быть более жуткого, чем ближний бой? Пожалуй, только
ночной ближний бой на залитой водой палубе во время страшного
шторма.
Галера в очередной раз завалилась на бок, жутко заскрипев
оставшейся мачтой и двое каторжников даже не добрались до врага, с
криками улетели за борт. Я тоже кувырнулся было вслед за ними, но,
проскользив по мокрым доскам пару метром, умудрился зацепиться
заодну из скамей. Затем резко поднялся, отплёвываясь,
и бросился дальше, с громким воплем пытаясь задавить рвущийся
наружу страх.
Схлестнулись.
На наше счастье, на беснующемся словно взбесившаяся
лошадь, корабле, любая тактика и даже умение владеть оружием
отходили на второй план. Какие уж тут приёмы, когда палуба из-под
ног уходит? На первое место в такой битве выходит банальная
численность и, самое главное, готовность умереть за
победу.
Насчёт численности у восставших всё было нормально. Кто-то
успел улететь за борт, кто-то остался у первого лаза, ведущего в
трюм. И всё же более полусотни бывших гребцов врубилось в
размахивающих ятаганами янычар. Одинк трём, если
учитывать, что из трюма, к тому моменту, успело вылезти едва два
десятка турецких воинов.
Что же кается бесстрашия, то и тут, пожалуй, невольники
превосходили своего соперника. Нет, о храбрости янычар на всю
Европу ходили легенды. Вот только эти бойцы были обучены биться на
суше, а не на полузатонувшем корабле посреди бушующего моря.
Гребцы, пережившие на галере ни одну бурю, были к ней
более привычны. Да и деваться им было некуда. Рабы шли в бой,
предпочитая смерть, перспективе вернуться на вёсла или того хуже,
подвергнуться жестокой казни. Во всяком случае, я бежал навстречу
туркам именно с т