Стрельцы? Так они уже завтра сторону «истинного» царя примут. Во
всяком случае, когда моего реципиента власти лишали и убивали,
никто из них на защиту не кинулся.
Бояре? Ну, это даже не смешно! Большинство из них выскочку
Бориса Годунова люто ненавидело. Соответственно и на сына свою
ненависть перенесли. Меня ещё и придушить не успеют, а они уже
посольство к самозванцу пошлют и над трупом отца надругаются.
Дворянство? Так значительная часть дворян и детей боярский как
раз вслед за самозванцем к Москве и марширует. Да и не собрать
дворянское ополчение быстро. Меня десять раз удавить успеют, пока
они придут. Это если кто-то вообще на зов откликнется!
Так. Кто у нас там ещё остался?
Народ московский? Купцы, посадские, крестьяне? Вот именно они
меня вязать завтра и придут. Они как раз больше других в истинного,
«природного» царя верят.
А «я» даже короноваться за то время, что у власти находился, не
удосужился. А здесь это значение имеет. Недаром в народе слух
ходит, что, дескать, не смеет Федька шапку Мономаха на себя
одевать. Бога дескать боится; по неправде против истинного царя
идти!
За что же они Годуновых так ненавидят то, а?
Характерный пример. За годы Смутного времени кроме четырёх
Лжедмитриев появилось ещё несколько десятков различных
царевичей-самозванцев. Иван Грозный наверное в гробу бы
перевернулся, если бы узнал, сколько у него сыновей и внуков
объявилось. Вымышленных,хочу заметить, которых и в
природе, в отличие от того же Дмитрия, не было. Среди них даже сын
Василия III затесался, хотя по давности лет на эту роль по возрасту
совсем не подходил. Про Дмитрия вообще отдельная песня. Вроде и
убивали не один раз у всех наглазах, а всё равно
воскресал.
Ну, модно было в то время царевичей плодить. Но среди всех этой
плеяды самозванцев не было ни одного воскресшего Годунова. Мда.
Неприятный показатель, однако.
Итак, вывод однозначный. Средств удержать власть, у меня нет. От
слова совсем. И что же в этом случае прикажите делать? Умирать,
буквально чудом вернув себе молодость, что-то совсем не
хочется.
В раздумье, я подошёл к окну, открыл его, наполняя комнату
гулом, идущим с Красной площади.
Выход, похоже, только один. Бежать мне из Москвы надо. Без
оглядки бежать. Укрыться где-то на время и подготовить почву к
триумфальному возвращению. Это сейчас мои ставки совсем не
котируются. Через пару лет; когда имя Дмитрия себя значительно
дискредитиру