Гибким, текучим движением женщина
вывернулась из его рук и под рваный ритм резкой мелодии со смехом
рассказала, как горела статуя в ночном костре, как радостно
танцевала вокруг жуткая лесная нечисть, как они отнесли и выбросили
пепел в горную речку, чтобы ни единой крупинки не осталось до
восхода утреннего светила.
Затем настроение музыки резко
изменилось, женщина упала на колени, и начала умолять продолжать
любить её – женщину из плоти и крови, а не холодную деревяшку.
Художник с отвращением отвергает
бывшую возлюбленную, она закрывает лицо руками, и её чёрные длинные
волосы окутывают её, словно плащ. Ослепший и ослеплённый горем
художник выходит на авансцену и начинает петь. Он сначала пел
акапелла о своей беспросветной тоске, предательстве и любви, и
постепенно к его великолепному голосу начали по одному
присоединяться разные инструменты. От мелодии замирало сердце,
перехватывало дыхание, настолько был силён эмоциональный посыл этой
арии. Её кульминацией стало решение уйти из жизни, которая без
любимой женщины и без зрения не имела для художника никакой
ценности.
Маста вытащил откуда-то огромный
старинный револьвер, приставил его ко виску и на последних нотах
нажал на спусковой крючок. Музыка успела угаснуть, со сцены
прогремел выстрел, и Маста начал медленно заваливаться навзничь.
Чародейка не могла не отметить высокое качество иллюзии: кровь,
выплеснувшаяся из раны на голове, выглядела очень натурально. Она
лужей разлилась по дощатому полу сцены, артисту удалось даже
сдерживать дыхание, чтобы его грудь не поднималась, создавая полное
впечатление смерти.
Зрительный зал взорвался
рукоплесканиями, некоторые люди в партере вставали и аплодировали
стоя. Крики «Браво!», «Великий Финчи!» раздавались со всех
сторон.
Тут-то чародейку и накрыло явственное
ощущение смерти. Театр с самого его входа обрушил на Рику такое
количество отголосков магии, которой он был пропитан от крыши до
подвала, что девушке пришлось приглушить своё магическое чутьё,
дабы не отфильтровываться на отпечатки волшебства, творимого тут
каждый вечер: свет, декорации, эффекты, даже омолаживающая магия
ощущалась вполне себе явственно. Но теперь! Эманации смерти витали
над сценой. Рике стало ясно: и пистолет, и выстрел, самоубийство на
сцене были самыми, что ни на есть, настоящими.