— Что у него было по части женщин, —
не собиралась сдаваться Рика, — ведь у Финчи было много
поклонниц?
— И тут Эйдо, да простят меня
бессмертные боги, и на десятую долю не пользовался своей красотой и
известностью! – с горечью воскликнул невысокий обладатель банданы,
— они ж его даже у чёрного хода караулили, письма с признаниями в
любви прямо в фойе театра подбрасывали, один раз рубашку на кусочки
порвали и растащили. А он?!
— Что же сделал он? – иронично
вскинул бровь коррехидор.
— А он только недовольно морщился и
старался выходить незаметно, торты нам отдавал, букеты разрешал
забрать любому, кому охота есть. Выпадает же некоторым счастье в
виде внешности и голоса!
— А также пули в пистолете, — как бы
про себя заметил Ваку, — за такую цену никакого успеха не надо.
— Получается, у него даже любовницы
не было? – уточнил Вил.
— Этого я не говорил, — покачал
головой не желающий успеха Эйдо Ваку, — видал один раз, как он из
«Дома шоколадных грёз» с женщиной выходил. Кто такая – не
разглядел. На ней шляпка была с вуалью. Заметил лишь, что у женщины
хорошая фигура, хотя в наше время подобное смело может быть
заслугой портного. Они сели в наёмный экипаж и укатили. При этом
Эйдо блаженно так улыбался. Вот уж не думал, что наша ледышка на
такое способна.
— Интересно, — проговорил Вил, когда
они попрощались с артистами, — кто у них заведует реквизитом. Этому
человеку проще других было заменить патрон в пистолете.
— Кто угодно мог совершить подмену, —
возразила чародейка, — пистолет использовался лишь в третьем акте,
а всё остальное время он поди лежал где-нибудь за сценой. При
творящейся в театре сумятице, а она, похоже, здесь — обычное дело,
человек тридцать могли незаметно забрать пистолет, перезарядить его
и положить на место. И никто, решительно, никто данного действа не
заметил бы.
— Да, — согласился коррехидор, — но
начнём мы с реквизитора.
Откуда-то из боковой кулисы вынырнул
вездесущий администратор.
— Что-нибудь ещё, господа? – спросил
он, и в его вежливом в вопросе откровенно слышалась надежда на
обратное.
— Проводите нас к реквизитору, —
велел Вил.
— Да вы, что, ваше сиятельство! –
воскликнул Сайн, — наша А́ри – чистое золото. Это невинное создание
просто не способно причинить кому-то вред.
Рике стало очевидно: невинное
создание покорило сердце стареющего ловеласа.