— Боже, король плакал, — проговорила
потрясённая госпожа Призм, — я всегда повторяла, что у его
величества Элиаса чувствительная натура.
— Слёзы короля? – не выдержала
чародейка, — да он на сцену-то не смотрел. Они с Вилохэдом
пропьянствовали два последних акта. Это, когда леди Камирэ
посетовала на никчёмных подданных, испортивших ей вечер неуместным
самоубийством, его величество произнёс несколько приличествующих
случаю слов.
— Ты была вчера там?! – воскликнула
Эни Вада, и было непонятно, обвиняет она Рику или восторгается.
— Была, — подтвердила чародейка,
ругая себя в душе, что не смолчала. Теперь от вопросов не будет
покоя.
Вопросов, действительно, последовало
немало. Рике пришлось поведать обо всём, от смерти на сцене до
фасона платья и причёски будущей королевы Артании. Интерес по
поводу буфета она удовлетворить не смогла, заявив, что в
королевскую ложу всё приносили лакеи.
Воспользовавшись тем, что тётушка
Дотти и Эни принялись обсуждать смерть артиста между собой, строя
самые фантастические предположения, чародейка прихватила газету и
удалилась к себе.
Посреди галиматьи вокруг слёз короля
и якобы витавшей вчерашним вечером трагической атмосферы журналист
Руко Нори описал нечто, что проскользнуло по краю сознания
чародейки, и это самое нечто заставило ворохнуться воспоминание о
театральной беде. Беду упоминали несколько опрошенных. Конечно,
существовала вероятность, что господин Нори пообщался с теми же
самыми персоналиями и у них подцепил сплетню, но дочитать дурацкую
претенциозную статейку до конца всё же следовало.
Рика надела очки и принялась читать.
Морщась в душе, она по новой прочла о рыдающем короле и
необыкновенно прозорливом и восприимчивом к эманациям смерти
журналисте, который, по его же собственным словам, правда,
совершенно не вязавшимся с реальностью, одним из первых кинулся
оказывать помощь застрелившемуся артисту.
Но вместе с этим обнаружилось в
статье и ещё кое-что: в последнем абзаце господин Нори высказывал
гипотезу о многовековом проклятии, что тяготеет над Королевским
оперным театром. Ссылаясь на собственное расследование, которое он
опубликовал в «Вечернем Кленфилде» минувшей осенью, журналист
предполагал будто бы театр построен на месте святилища давным-давно
забытого божества.
«Всем известно, что подобные
святотатства, пускай даже невольные и непреднамеренные, откликаться
самыми зловещими последствиями