Просто Пашков, собирая свою армию, смог хорошо её
вооружить, воспользовавшись елецкими складами. И это, безусловно,
стало одним из факторов, позволившим дворянскому войску одержать
ряд побед над царскими воеводами и открыть Болотникову дорогу на
Москву. Акто у нас склады от изменников не уберёг?
Вот этот вопрос Василию Григорьевичу в Москве и зададут.
И тут такой неожиданный подарок в виде меня любимого. Голова
Фёдора Годунова и уничтожение складов могут обеспечить Долгорукову
совсем другой приём. Глядишь, и гроза промчится мимо.
— Да князя это люди, — подтвердил мою догадку Порохня. —
Грязной, как только с воеводой поговорил, сразу что-то заподозрил.
Вот и велел мне не на пир ехать, а возле хаты, где ты заночуешь, со
своими хлопцами затаится. И Подопригору с его отрядом велел на
ночёвку в слободу послать. С наказом, чтобы ночью за
воротами приглядел.
Грязной! Сердце замерло, пропустив удар. Жив ли, старик?
Он же, даже почувствовав подвох, к князю на пир поехал. Понимал,
что назревший нарыв, только рискнув собственной головой, вскрыть
можно. Заподозри что Долгорукий и затаился бы князь. И пришлось бы
каждый день удара в спину ждать. Предъявить-то нам ему
нечего было бы.
— С чего бы воеводе на сотника нападать? — влез в разговор
Косарь. Ну, да. Стрелец правды обо мне не знает и столь повышенное
внимание к моей персоне Долгорукого для него довольно странно. —
Или между вами вражда какая была, Фёдор Иванович?
— Не о том сейчас речь! — отмахнулся я от стрельца. — Порохня! К
воротам нужно бежать. Наверняка воевода там своих холопов с моей
головой ждёт. Грязного нужно выручать!
О том, что Долгорукову проще моего боярина просто прирезать, чем
за собой из города тащить, я старался не думать. Но если так, то
хоть отомстить попробую!
Ночной Елец ожил. По улицам в сторону яркого зарева
нависшего над стеной городского кремля, бежали люди. Со всех сторон
доносились крики, ругань, плач. Мимо, заставляя людей испуганно
шарахаться в разные стороны, проскакал какой-то воин, яростно
пришпоривая коня.
Мы быстро пробежали по центральной улице, ведущей в Кремль,
свернули в тёмный переулочек, проскочили вслед за Косарем через
чей-то двор, срезая путь и вывалились прямо к сторожке у ворот.
Здесь было светло. С десяток всадников крутящихся перед
распахнутыми воротами, несколько распростёртых тел под копытами
коней, багровые блики на стенах от света горящих факелов.