— Ну? — Ни тебе здрасьте, ни тебе привет.
— Коль, я застряла. У нас тут снегопад страшный. Весь Воронеж замело, а меня — на трассе.
— И?
— Не приеду я сегодня. Снегопад дороги замёл, — объяснила Тоня.
— А завтра? Завтра ж тридцать первое, — напомнил муж.
— Я помню, Коль, помню. Надеюсь, что смогу выехать завтра с утра.
— А ты где есть-то? — Наконец-то в его голосе послышался хоть какой-то интерес.
— В отеле каком-то захолустном. Хорошо хоть он попался по дороге, а то бы...
— Понятно, — не дослушав Тоню, прервал её Коля. — Если ты завтра к обеду не приедешь, я уеду к Славиным без тебя.
— Я постараюсь успеть, но если что я ещё позвоню...
Она не договорила, как услышала короткие гудки отбоя. Вздохнула. Её проблемы мужа давно перестали интересовать. Они вообще последние лет десять жили как плохие соседи. Не ссорились, но и поговорить им особо было не о чем. У Коли своя, не ведомая Тоне жизнь, а у неё своя... работа. Только в ней она и находила радость. Да ещё в дочери, которой недавно исполнилось двадцать и у которой теперь тоже была своя жизнь в виде молодого человека Ислама. Ислама этого Тоня не одобряла — дали ж имечко парню! — а вот Алиска её, видимо, серьезно влюбилась.
Ещё раз вздохнув, Тоня вытащила из дородной сумки махровый спортивный костюм, нашла в шкафу стопку чистых полотенец и отправилась в душ.
День не задался с самого утра. На производстве случилась поломка оборудования, и Григорию в срочном порядке пришлось нестись в Воронеж, чтобы на месте разобраться со всеми проблемами. Поездку в Испанию, где жила его бывшая жена с дочерьми, пришлось отложить на длительный срок, потому что первого января Татьяна и её новый испанский муж собирались увезти девочек на Гавайи. Он предлагал им прилететь в Москву, все-таки Новый год, зима, снег — в этом есть своя, ни с чем не сравнимая русская романтика. Но пятнадцатилетние Саша с Кирой идею отца не оценили. Какая русская романтика, когда им светит путешествие в райский уголок!
— Вот тебе и романтика, мать её! — чертыхнулся Григорий, долбанув кулаком по рулю.
Он уже битых четыре часа пытается выехать из заметаемого всеми снегами региона, а не продвинулся и на сто километров. В общем-то, спешить ему было некуда. Новый год ему все равно теперь предстояло провести в одиночестве, ну или в компании любовницы. Лучше первое, потому что женщину с чудным именем Ариадна в последнее время ему хотелось видеть все меньше и меньше. На самом деле, никакая она была не Ариадна, а просто Ирина, но в их кругу так было принято: чем богаче ты хочешь любовника, тем чуднее придумывай имя. Были среди знакомых Григория Ренаты, Мариэллы, Эммы и даже Бриоли. Простые русские Маши, Тани, Даши и Ани куда-то подевались.