- Ну… Это… Купим, сынок, - она
залилась краской стыда ещё больше. – Вот зарплату получу и
купим.
На женщину больно было смотреть, так
ей было стыдно, что у них в семье нет телевизора.
А мне стало стыдно из-за своей
тупости. Взял и расстроил не повинную в моём плохом настроении
женщину.
- Исправляй, блять, придурок, -
подумал я, лихорадочно ища аргументы в её защиту. Придумал.
- Хватит уже на цветной копить, мам.
Хороших в продаже нет. А мультики смотреть хочется.
Я посмотрел снизу вверх на мать, а
женщина посмотрела на меня и грустно улыбнулась.
- Купим. Купим, сынок.
- Конечно купим, - подумал я.
А ещё подумал, что вешаться, с какой
ни посмотри стороны было самым последним делом. Во-первых – грех
ляжет всё равно на меня. Во-вторых, Женькина мать, скорее всего
такой смерти своего сына не переживёт, а это мой грех усугубит, а в
третьих – может меня и послал сюда Бог, чтобы я помог именно этой
женщине и именно этому пацану, а заодно чтобы я доказал, что в той
своей предыдущей жизни я действительно приблизился к состоянию
покоя. Где тот покой, о котором я говорил своим ученикам? Где он
сейчас у меня? Легко находиться в покое, когда выстроил замок, из
материального благосостояния. А ты вот попробуй сейчас.
Я снова огляделся, улыбнулся стоящим
рядом со мной хмурым людям, улыбнулся матери, продолжавшей
испуганно смотреть на меня и прищурившись от яркого
послеполуденного солнца, снова посмотрел через пыльное стекло.
Медленно и глубоко вздохнув, я
сконцентрировал внимание на нижнем даньтяне и начал, напрягая низ
живота и толкая вверх диафрагму, бесшумно выдыхать. Сделав восемь
вдохов и выдохов, я успокоился и почувствовал приток тепла в животе
напротив пупка.
Считается, что в нижнем
даньтяне[1] - из трех энергетических
центров - хранится изначальная человеческая сущность «цзин»,
концентрируется и накапливается сила, называемая внутренней
энергией. Я не был мастером цигун, и не творил чудеса концентрации,
но в практике единоборств без концентрации внимания в нижнем
даньтяне, техника разламывания предметов – тамэсивари - получалась
значительно хуже. Если вообще получалась. Да и успокаивался я
лучше, если сконцентрирую внимание на
«хара[2]», а не на верхнем «даньтяне»,
располагающимся в районе лба.
- Ты чего сопишь? - спросила мать. –
Спишь, что ли? Смотри, нам скоро выходить. Не расклеивайся. Я тебя
уже не донесу сонного.