Иначе сойду с ума.
Я влетела в холл, бросила куртку и трость на пол и бегом поднялась по лестнице, цепляясь за перила. Где остановился Ретт?! Заорала во всю мощь легких, оглушив саму себя:
— Ретт!
Мой голос звонким эхом разлился по коридору. Ударился о свод потолка и затих. Дверь, напротив моей спальни, отворилась.
Ретт!
В эту секунду я его не ненавидела. Он для меня был спасательным кругом в открытом океане.
То ли ужас, застывший на моем лице, то ли паника в глазах… Ретт увидел во мне нечто такое, из-за чего быстро шагнул в мою сторону и крепко обнял.
Я вцепилась в его плечи. Теплый. Живой. Дышит.
— Что-то происходит, Ретт, — голос осип. Говорить громче не могла, да и боялась. Каждый шорох, каждый звук отдавал по нервам как брызги воды на оголенные провода.
Ретт обнимал меня. Гладил по спине. Шептал что-то успокаивающее, а я зажмурилась изо всех сил, мечтая открыть глаза и оказаться в Лэстене.
— Расскажи мне, что случилось? — попросил он.
— Не могу объяснить… Я не знаю… Не понимаю! Вита сказала, что в утренней газете писали о генерале Фрейзере. О Фрейзере, Ретт! Мертвом Фрейзере!
Я сорвалась на крик. Ретт прижал меня к себе еще крепче, а я не думала отойти. Неважно, как он поступил и что сделал шесть лет назад. Паника, захлестнувшая меня, оказалась сильнее других чувств.
Он сильный. От него веет уверенностью и спокойствием. Чего мне сейчас катастрофически не хватало.
До меня не сразу дошло, что Ретт не удивился. Не расспрашивал подробности. Он и глазом не моргнул, услышав о Фрейзере.
— Ты молчишь… Почему? Ты понимаешь хоть что-нибудь? Почему ты прогонял Ванду и других? И с Льюисом… Погоди, ты ведь сам меня к нему отвел! О боги, Ретт, объясни же хоть что-то, иначе я свихнусь!
Теплые ладони скользнули по моей спине, вызывая дрожь в ногах. Не от отвращения, что странно. И я не отшатнулась.
— Я покажу тебе кое-что, но обещай, что не закатишь истерику. Вопли не помогут, — сказал он едва слышно.