Видимо, мы с ним очень по-разному понимаем слово «нищета».
Здесь близостью голодной смерти даже и не пахнет. Чудесный замок, богатый
интерьер, куча слуг. А люстра с бриллиантами — это уже как-то в самой задумке
перебор. Я прикусила язык, чтобы не сказать об этом вслух, а герцог продолжал
сокрушаться:
— Меня лишили должности при дворе и всех привилегий!
Пришлось потратить целое состояние на взятки, чтобы вельможи выступили в мою
защиту — и только поэтому я не потерял титул. Однако теперь приходится на всем
экономить, в том числе и на твоем содержании. И уж прости за такую мысль,
доченька, но это должно пойти тебе на пользу. Как же тебе хватило совести
поставить всех нас в такое положение, но притом не сообщить, что ты жива?
Мне иррационально стало стыдно перед ними. Не то чтобы я
возомнила себя Инэттой, а эту чету своими настоящими родителями, но именно в
данной ситуации их дочь не была виновата — она не могла связаться с семьей,
потому что по милости Кьяра сидела в какой-то непонятной пещере. И, чтобы
закрыть хотя бы эту тему, я начала врать:
— Простите меня. Я собиралась отправить вам письмо, но не
вышло. Вначале я ехала куда глаза глядят — так боялась мести Абеля, а потом
направилась в Исагон.
— Куда?! — заорали они хором. — Ты спятила?
Менее уверенно я продолжила развивать свою ложь:
— Ну… просто подумала, что там он меня не найдет.
— Конечно, не найдет! — нервно усмехнулся герцог. — Никого
там не найдут, потому что уроженцев Олагонии еще при приближении к Исагону
убивают!
Я скорректировала свои показания:
— В общем, я туда и не доехала. Немного пожила в таверне на
границе, а по пути в Пеларинские Земли на наш караван напали разбойники. —
Глаза у родителей Инэтты стали квадратными, но легенду надо было заканчивать
какой угодно чушью: — От них мне удалось сбежать, потом помогли крестьяне из
деревни. Вот у них я и жила, пока не залечила все физические и моральные
травмы. Да и путь домой оказался неблизким, сами понимаете.
К счастью, их настолько поразили перечисленные испытания,
что на деталях они заострять внимание не стали. Пусть хотя бы не думают, что их
обожаемая и избалованная дочь наплевала на их чувства. И теперь я могла жить
под их крылом в роскоши и богатстве — плевать, что сами они называют их
положение «нищетой». Повезло, что до того я уже успела пройти курс пребывания в
замке богача, пока числилась наложницей Гранта, поэтому быстро сориентировалась
с общими правилами, не путала вилки и не задавала совсем уж немыслимые вопросы.