Как
всегда, не вовремя.
Он был
маленьким, лет семи, ребёнком, и его били. Жестоко, по-взрослому.
Каким-то гибким предметом, вроде тонкой палки или жокейского стека.
Хлестали по рукам, по спине, по голове. Он визжал, но не слышал
собственного визга, потому что сорвал голос. Потом откуда-то
выбежала молодая женщина. Заслонила его собой. Дёрнулась от удара в
лицо, упала. И его снова начали хлестать, ещё яростней, чем прежде.
Он старался отползти, вертелся, собирался в комок: всё напрасно. А
та, которая пыталась его спасти, лежала без движения, запрокинув
голову и разбросав омертвелые руки.
На шее у
нее чернела такая же татуировка, как у Арианы. Танжерские буквы,
каллиграфически сплетённые в короткое слово.
Слово это
было «раб».
Кат
встряхнулся, прогоняя наваждение. «Сказала ведь: у неё никудышная
способность, – вспомнил он. – У нас, на Китеже при таком раскладе
стала бы чернью. Здесь это – прямая дорога в рабство».
– Ты
собираешься… – снова зашептал Петер.
– Да, –
оборвал его Кат.
И
добавил, обращаясь к Ариане:
– Тебе
ведь для брата пушка нужна?
Та
распахнула глаза:
– Как
вы…
– Если бы
для кого другого, могла бы попросить любого мироходца, – Кат
отбросил назад упавшую на лоб прядь волос. – В лавке, небось, часто
кто-то из наших бывает. Специфика коммерции. Скажешь,
нет?
Ариана
потупилась, разглядывая собственные пальцы с обломанными
ногтями.
– Но те,
кто ведут дела с твоим братцем, заподозрят неладное, – продолжал
Кат. – Могут доложить: мол, так и так, рабыня чего-то затеяла,
поинтересуйся.
–
Рабыня?.. – пшеничные брови Петера полезли на лоб.
– А тут
появляюсь я, весь такой никому не знакомый и ни к чему не
причастный. И ты решаешь, что настал везучий случай, – Кат снова
скрестил руки на груди. – Ну, будем считать, что настал.
Рассказывай.
Ариана не
сразу подняла взгляд. Сперва долго смотрела на перечницу, ту самую,
которая минуту назад была объектом пристального внимания Петера.
Потом вздрогнула, поёжилась, быстро оглядела кафе, не задерживая ни
на ком глаз. И только после этого посмотрела на Ката.
– У нас в
Рабаде устраивают семейный праздник, когда девочка рождается, –
сказала она тусклым голосом. – Девочку можно дороже продать. И
берут охотней…
Кат
молчал, ожидая продолжения. Пока он не услышал ничего
нового.
Ариана
коротко вздохнула: