Лучший Атлас Вселенной
Снег
валил, валил, валил. Китеж лежал на берегу скованного льдом
Стеклянного моря, городская ратуша несла сквозь тучи золотой
кораблик на шпиле, а снег всё падал, будто собирался засыпать и
ратушу, и шпиль, и кораблик. Но, сколько ни прячь беду под белым
глухим покровом, она остаётся бедой.
Люди
уходили из Китежа.
Богачи
нанимали сани-розвальни, нагружали их сверх меры узлами, сундуками,
баулами. На сундуках и баулах, тараща испуганные глазёнки, сидели
укутанные в тулупы, обвязанные крест-накрест пуховыми платками
дети. Менее зажиточные горожане (бывшие, бывшие горожане) брели
пешком, тащили за собой по грязному разъезженному снегу тележки,
детские салазки, просто волокли чемоданы – и за ручки этих
чемоданов цеплялись их сыновья и дочери, притихшие, ковыляющие по
щиколотку в ледяной грязи.
Кое-кто
шёл налегке, рассчитывая нанять транспорт в пригородных хуторах.
Кто-то объединялся с соседями, чтобы составить единый обоз: так и
проще, и безопаснее. Иные уходили в порт, надеясь по льду перейти
узкое Стеклянное море и добраться до Радовеля, который стоял на
другом берегу. Лелеяли надежду, что, может статься, Разрыв отступит
перед морской пучиной.
Одни шли,
вытирая слёзы, оглядываясь на покинутый дом, другие – напоказ
веселясь и распевая куплеты отчаянными голосами, третьи шагали,
уставившись в землю и не выказывая чувств. И те, и другие, и третьи
подозревали, что оставляют город навсегда.
Тут и там
поднимались дымы: красный петух стал частым гостем в рабочих
районах. Особенно досталось урманской слободке – народ, по
традиции, отыгрывался на тех, кто отличался от большинства.
Пожарные бригады сбивались с ног. По улицам шаталась чернь, пьяная
от украденной водки, разодетая в ворованные костюмы. Всюду пахло
гарью и бедой.
К Китежу
подбиралась пустыня. Пару недель назад – сразу после того, как Кат
отбыл на поиски атласа – в городе объявились беженцы из погибших
деревень. Они рассказали об увиденном, и их рассказы были страшны.
Затем почти каждый день стали появляться новые погорельцы: из
Ровени, из Засечного, из Бугров. Язва ширилась и ползла по земле, и
было ясно, что на своём пути она не минует Китеж.
Будигост
собрал городовых. Научил, что говорить, велел обходить дома,
успокаивать население. Но полканам не верили. В книжных лавках
пропали разом скупленные географические карты, в бакалейных
магазинах не осталось консервов, чая и муки, в кабаках перестали
наливать в долг.