Фух, всё, вложил — и забыл! Знаю, Владимир, наносить другим
увечья тебе нравится гораздо больше, чем залечивать собственные, но
случаи, как известно, бывают разными. И однажды тебе эти Знаки
спасут задницу. Тогда-то и скажешь спасибо своей теперешней
мудрости.
Осталось тринадцать родий. Я вспомнил о мече, который,
оказывается, тоже можно «украшать» крутыми знаками. Хм… Интересно,
а если на нём Красного петуха изобразить — получится огненный меч?
Надо будет потестировать, сейчас-то я меч в башне оставил.
Я приоткрыл глаза и понял, что не только меня обуяла жажда
тестирования. Терентий, основательно набравшийся наливок тётки
Натальи, стоял во главе стола, потрясая металлической хреновиной. Я
прислушался.
— …говорят, такие же штуки в Санкт-Петербурге у Верховных
Охотников хранятся! С них-то все наши Знаки и пошли!
— А откуда ж они взялись-то? — потешались мужики над Терентием.
— С неба упали?
— Вестимо! — Тот будто даже не заметил насмешки. — В
незапамятные времена, когда звёзды падали — они с ними и упали. Это
нам бог послал подспорье, чтобы с тварями воевать!
— Так, а что за узоры на ней? — не отставали мужики.
— А то — новые Знаки! Которых никто не знает ещё. Мы их можем
разучить сейчас — и станем самыми могучими охотниками во всей
губернии!
— А может, в государстве?
— А может, и в государстве! Вы смейтесь-смейтесь!
— Да мы смеёмся-смеёмся!
— Вот и смейтесь! А я вам сейчас докажу.
И Терентий, перехватив одной рукой железяку, как планшетку
(«Здравствуйте, вы не уделите пять минут, чтобы принять участие в
опросе?»), решительно изобразил в воздухе какую-то сложную
хреновину.
Что характерно, хреновина вспыхнула в воздухе ядовито-красным и
погасла. Смех утих.
— Ого! — послышались восклицания. — Оно и правда. Сколько родий
ушло, Терентий?
— Восемнадцать, — хрипло сказал охотник. — Ох, и могучий, верно,
Знак!
— Ты давай, на сарае том попробуй, — посоветовал кто-то.
— Э! Отставить! — Я вскочил и подошёл ближе. — Во-первых, это не
сарай, а флигель. Слово учёное, умные люди придумали. А во-вторых,
там семья живёт, с малым ребёнком. Слышь — пищит?
— Я в небо шмальну! — сказал Терентий.
Возражений у меня не нашлось. И Терентий вновь указательным
пальцем изобразил ту же самую хреновину, подглядывая в железяку.
Ну, не у всех же фотографическая память, как у меня.