Пауза мне понадобилась, чтобы покопаться в памяти Виктора и
убедиться, что я не слишком далеко отошел от истины. Всё примерно
так и было – диссидентов сажали, лечили в психиатрических клиниках,
но после освобождения их друзья и соратники обеспечивали их
работой, помогали и снова вовлекали в процесс, который лучше всего
описывался 70-й статьей Уголовного кодекса РСФСР от 1960 года.
Причем «своими» для таких уголовников были все – от тех, кто
требовал, чтобы советские власти соблюдали собственную конституцию,
до тех, кто желал видеть на карте мира независимую Эстонию или ещё
более независимую Украину. К ним ещё примыкали евреи, которые
внезапно возжелали уехать на историческую родину – правда, не в
воюющий Израиль, а в США обетованные, но суть была не в этом. Вся
эта кодла горой стояла за своих, и попадание в их круг
гарантировало человеку, что его не бросят в трудной ситуации.
– Любопытная мысль, – как-то одобрительно кивнул Денисов. – И у
тебя есть рецепт, как исправить эту ситуацию.
Кажется, он тоже замечал что-то подобное, поэтому и смягчил свой
тон.
– Только предложения, я их пока не оформлял. Таким людям нужно
присваивать особый статус... – я сделал вид, что задумался, –
например, называть их «иностранными агентами». Частичное поражение
в правах... степень, думаю, стоит всесторонне обсудить, но, к
примеру – пусть они отчитываются о расходах денежных средств,
сообщают о своих передвижениях правоохранительным органам. В общем,
находятся на контроле.
– Зачем нужны отчеты о расходах? – недоуменно спросил
полковник.
– Это точнее, чем отчет о доходах, по тратам лучше видно, как
живет человек.
– Разумно, – согласился Денисов. – И так ты предлагаешь
маркировать только осужденных?
– Необязательно. Иногда кто-то на срок ещё не навредил, но если
ему плашку такую поставить – ему труднее будет продолжать свою
деятельность и он может вернуться к честному труду, – с готовностью
объяснил я.
Вольный пересказ принятого в далеком будущем закона об
иноагентах явно произвел впечатление на Денисова. Он с минуту
молчал, глядя в стол, а мы с Максом воспользовались этим, чтобы
разыграть нехитрую пантомиму – он вопрошающе посмотрел на меня, а я
успокаивающе кивнул. Мол, всё в порядке и под контролем.
– Интересная идея, – наконец сказал полковник. – Только это уже
было после революции, тогда почти всех бывших записали в лишенцев.
Никаких избирательных прав, никакого высшего образования, до
руководящих постов их не допускали... В тридцать шестом отменили, к
двадцатилетию Октября... Чем твоя идея отличается?