– Значит, само решит, когда вырастет, – откликнулся я.
Ирина ожидаемо хихикнула, не подозревая, что в этой шутке есть
лишь доля шутки.
***
Мне, наверное, не стоило начинать ужин с торта и чая, но
заставлять Ирину ждать, когда я приготовлю что-то серьезное – и тем
более просить её заняться готовкой, – я не хотел. После известия о
беременности, к которой никакой Виктор Орехов не был причастен, я
не находил ни капли смысла в её визите ко мне. Сообщить «радостные»
новости о том, что она возвращается к своему прежнему любовнику,
Ирина могла и по телефону, когда и если я соизволил бы до неё
дозвониться. Приезжать ради этого в нашу Тьмутаракань было странно
и нелепо. Судя по её несколько нервному поведению, она тоже это
понимала и лишь ждала подходящего случая, чтобы поговорить о том,
ради чего она проделала всю эту дорогу.
Я же не торопил события – ел торт, пил чай, рассказывал что-то
сам, конечно, не связанное с работой, простой пересказ семейных
историй, услышанных от сослуживцев, причем сильно приукрашенных и
перевранных. Ирина улыбалась в нужных местах, активно участвовала в
разговоре, угощением не брезговала... Наверное, любой сторонний
наблюдатель принял бы нас за семейную пару, которая встретилась
после долгой разлуки – например, после командировки в отдаленные
районы Советского Союза. Возможно, он бы даже уловил в нашей
болтовне намек на то, что скоро мы перейдем к интимным упражнениям
в постели – в принципе, такая прелюдия между мужчиной и женщиной
была допустима. И этот наблюдатель ошибся бы. Никакого секса наша
болтовня не предполагала даже в теории – хотя я не исключал, что
Ирина была бы совсем не против.
Правда, тут мне снова пришла на помощь память Орехова – он не
был героем-любовником, а Ирина не была неутомимой кошкой, и их секс
происходил скучно и даже нелепо, если тут применимо это слово, и
нисколько не был похож на то, что показывают в западном кино.
Впрочем, судя по всему, сейчас это было в пределах той же нормы,
которая определяла длину женских юбок, так что оба партнера не
жаловались. Да и некому им было жаловаться.
К главной цели своего визита Ирина перешла лишь после того, как
доела свой кусок торта и отказалась от предложенной мной добавки.
Она решительно отодвинула от себя тарелку и чашку, положила локти
на стол, скрестила пальцы и посмотрела на меня чуть исподлобья.