– Делов-то. Давай спустимся домой. Еще
чуть-чуть, и я взорвусь к чертовой матери.
«К чертовой матери» – стала гуглить
Королева. – «Прочь, долой!»
В груди сжалось, она заставила себя
успокоиться. Как все здесь неправильно и несправедливо.
Алсу буркнула что-то сердитое. И может
быть, впервые у матери в глазах мелькнула уверенность в
дочери.
– Ты же знаешь, нам нельзя. – Мать
выключила телефон.
Алсу все знает. Чтобы наследовать
озеро Нети, она должна прожить пять лет на Земле и окончить среднюю
школу. Мать права, чтобы защитить страну Нети, прекратить страхи
народа, избавить его от ужаса ожидания, Алсу вынуждена пройти этот
путь. Она доучится до конца, как бы больно ей не было. Еще
постарается найти этого урода, который последние двадцать лет
терроризирует их народ. И еще накажет его. Как? Кто ж его знает,
как. Но что-нибудь придумает. Алсу, конечно, об этом матери не
сказала. Не стала нервировать, забирать ее последние силы. Вместо
этого зашла в спальню, переоделась в спортивный костюм и вышла из
дома не оглядываясь. Так и надо. Беги вперед. Не
оглядываясь.
Этим вечером Алсу бежала не как
всегда. Этим вечером она держалась в тени деревьев, под каждым
кустом чуяла врага, чужой взгляд.
Новый виток жизни струился по веткам,
по иголкам, по извилистым тропам и корням. Лес сопровождал – как
мог поддерживал этот бег жизни. Он откликался на этот
бег.
Внезапно Алсу остановилась. Увидела,
как у их дома притормозила «газелька».
Пронькин вышел из машины и, заглядывая
через забор, пошел вокруг дома, отыскал калитку, поднялся на
веранду, дернул дверь. Заперто. Он, наверное, что-то кричал, звал
хозяев, но Алсу из леса не было слышно.
Из дома никто не вышел. Видимо, мать
решила не рисковать. Водитель спустился, расшатал камень на
тропинке, кинул в окно, посыпалось разбитое стекло. Полез в пустую
раму.
Зря, конечно. Лучше бы охранял свою
машину.
Что ж, ты сам напросился. Дернула
дверцу, приветливо щелкнул замок. Долго ковырялась в бардачке:
штрафные квитанции, ручка, зажигалка, недопитая бутылка воды… Где
фотка?! Она же точно видела, как Павел небрежно кинул ее в
бардачок.
Пошарила глубже: оба-на! Почувствовала
холод металла, где-то в уголке сердца мелькнула надежда, что
ошиблась. «Мне не нужно это, мне нужна фотография». От страха
каждая секунда превращалась в час.