– Да ладно, – не поверила Алсу, – У
вас же тут толпы. Трасса рядом.
– Вот именно трасса. Заскакивают на
обед, пару слов квакнут и вновь несутся дальше. Проносятся, как мои
годы.
– А вам сколько?
– У меня юбилейный год, – снова
пригладила тетя Вера свой живот. Ажно шестьдесят осенью
стукнет.
– Тогда ищите жениха на остановке или
в очереди к стоматологу.
– Да уж! – хрюкнула
продавщица.
– Или на кладбище.
– Уже хоронишь?
– Вдовца можете встретить.
– Ага, – улыбнулась продавщица. Я
прошлым летом одного такого узрела. Могилка его жены аккурат против
моего брата. Он ей цветочки, камушки, красиво так грустит, плачет.
А сам еще ничего, вот как этот с тортика. Поплакал он, значит, и
пошел на выход, а я за ним. Попрошусь, думаю, в попутчики, с
кладбища по-другому никак, шлёпать и шлёпать. Выходим за ворота, он
к своей машине, я за ним, а из машины трое выскакивают. Не
поверишь, три телки, одна краше другой. Вот такой, блин, финт. Торт
брать будешь?
Алсу заплатила за торт, вышла из
магазинчика. Посмотрела на часы и ужаснулась, – до отправления
школьного автобуса еще два часа. Поплелась на остановку.
Вскоре подошла девица в леопардовом
пальто:
– Давно ждешь?
– Минут пять, – ответила
Алсу.
– Фигово. Тебе куда?
– До Растрепши.
– По пути. – Девица вышла на обочину,
принялась голосовать.
Быстро остановилась
«шестерка».
– Вероничка, – выглянул водитель. –
Садись.
– Я не одна.
– С подругой?
– Не.
Водитель взглянул на Алсу, чутка
офигел, картинно прижал руку к груди:
– Прошу прощения, красавица, но я
однолюб.
– Ты, Федька, циник и бабник, –
засмеялась Вероника и устроилась на пассажирском
сиденье.
Укатили.
Пришлось Алсу тащиться
пешком.
По обочине пылила лошадка, запряженная
в телегу.
Пасечника Махмута знали все в округе,
и он знал всех. Махмут был приветливым и общительным, с готовностью
делился последним куском хлеба.
– Тпру, милая, стой, говорю, –
притормозил лошадку Махмут, кивнул Алсу. – Что ж это ты пешочком? –
шутливо попрекнул. – Утрасим (садись)! Ножки белые
поранишь.
Дождался, пока Алсу устроится, дернул
поводья.
Лошадка тронулась с места. Резиновые
колеса телеги легко зашуршали по обочине.
– Угощайся, – Махмут открыл коробку,
достал банку с медом. – В этом году славный получился.
– Спасибо. Но я как-то не очень
голодна, – честно призналась Алсу.
– Да не стесняйся ты. Я ж от
души.