— В замке гости. Много. Твои родственники, мои друзья. Не вздумай попасть им на глаза.
— Потому что?
— Потому что актриса ты никудышная! Вот почему.
И потому что сам я тебя видеть не хочу. Тошно. А к гостям придется выйти и что-то им сказать.
Наврать всем этим хорошим людям, да.
Хотя я хотел только одного — остаться наедине с собой и горечью утраты.
Кроме тулупа и платка в ворохе одежды оказалось асунское платье.
Традиционное, цветастое, яркое, расшитое на поясе монетками. Не настоящими, конечно. Без корсета, только шнуровка и простая нижняя юбка, обычно черная или красная... Для нас, на выбор предложили обе.
— Одевайся, чего ждёшь? Или решила умереть от простуды?
— При вас? — чужачка перевела растерянный взгляд от пожертвованной с чужого плеча одежды на меня. Остановилась на лице и нахмурилась.
— При мне ты уже один раз умерла. Вернее не ты. Но запомню на всю жизнь.
Я видел много смертей: рано потерял родителей, друга в юности унесла болезнь. И все равно оказался не готов к тому, что любимая женщина упадет замертво на мои руки прямо у алтаря. Думал, за столько раз уже окончательно очерствело все и не заболит как в первый. А нет…
В вардо потеплело. Видно, на обогревательный артефакт тут не поскупились и регулярно заряжали на перевалах в городах. Теплый воздух тяжестью лег на плечи, вдруг напомнив, каким тяжёлым оказался этот день. А ведь мог стать лучшим в жизни. Я с трудом подавил желание рухнуть на скамью, откинуть голову на стену и закрыть глаза, убеждая себя, что это все дурной сон, навеянный марканской хедилой. Дамиан рассказывал про них.
— Если вдруг ты не услышала, повторяю ещё раз. Ты в теле моей невесты. Вернее, — я все же прикрыл глаза, унимая тоску в груди, — жены. Разводы у нас не предусмотрены. Разве что по причине обретения истинности. А ты… вернее Лили была моей истинной. — Горечь снова затопила мысли. Истинной, которую я потерял, едва обретя. Истинной, которую я не просил, даже мечтал избежать, но боги, как специально подразнили и отняли, будто конфету у непослушного ребенка. — Так что обратного пути нет. Ты моя жена. Поздравляю.
Она поежилась, затравленно оглянулась, видимо, в попытке осмыслить услышанное.
— Мне... — ее голос охрип. То ли от недавнего крика, то ли от того, что уже простыла. Иномирянка закашлялась, и вновь повторила, — мне очень жаль. Но и я не просила об... этом. Вы не один пострадавшая сторона. У меня не было цели захвата чужого тела и вообще... — глубокие, пронзительно-голубые глаза заволокли слезы. Чужачка заморгала часто-часто пытаясь их сдержать, — я не знаю где я. Кто я... то существо…