За спиной Жан-Пьера маячил Патаки, паскудно улыбаясь.
Это была вторая ее ошибка. Не то даже, что она попыталась
обмануть его с этим чеком, а то, что вообще связалась с этим
человеком.
Вера сделала шаг назад, затем развернулась и побежала в темноту
боковых улиц. Над головой у нее пуля ударила в угол дома,
послышался шум, но выглядывать на улицу жильцы не рискнули.
Кейптаун был достаточно спокойным респектабельным городом, но тут,
как и везде, хватало опасных мест, в которые старались лишний раз
не соваться законники. Это было именно из таких. Жители кварталов
неподалеку от порта прекрасно знали, когда следует вмешиваться, а
когда лучше отсидеться под защитой надежный стен.
Еще одна пуля раскрошила кирпич, и мелкие осколки оцарапали Вере
лицо. Жан-Пьер пока целил не в нее, ему просто нравилось так
играть, забавляться, как хищнику, поймавшему какое-то мелкое
беспомощное животное. Поговаривали, он особенно любил вывозить
неугодных ему людей за город и там устраивать охоту. Настоящее
сафари с мощными автомобилями, ружьями и напуганными дикими
животными. Человек дичает в таких условиях за считанные
секунды.
Вера попыталась свернуть на освещенные улицы, более безопасные,
туда, где встречались ночные полицейские патрули, но быстро
осознала свою ошибку. Там она становилась отличной мишенью, а
Жан-Пьер был достаточно безумен, чтобы напасть в опасной близости
от отделения полиции. Она снова нырнула в тень, уходя от выстрела,
на этот раз уже целившего в нее, и побежала быстрее. И очень скоро
поняла, что преследователи гонят ее к воде. Слева и справа слышался
рев мотоциклов, ее зажимали в тиски и рано или поздно должны были
привести туда, куда им нужно. В укромное место, где криков ее никто
не стал бы слушать. И там Патаки получил бы свои деньги, а Жан-Пьер
— ее тело. Мертвое, как в эту минуту даже хотелось надеяться. Вера
совершила очень большую ошибку.
Впереди показались огни порта, задремавшего в ночном сумраке. В
дальней его части еще была какая-то жизнь, разгружались недавно
подошедшие контейнеровозы, сновали рабочие и была, конечно же,
охрана, но здесь в основном на волнах покачивались частные лодки, а
дальше на открытой воде возвышались яхты, слишком большие, чтобы
подойти ближе к берегу.
«Фелиция». Эдвард Шо сказал, что его яхта называется -
«Фелиция», что за чудесное имя! И она наверняка стоит там, большая
и прекрасно белая.