Когда мы, наконец, догнали их, там
нашёлся почти десяток ошарашенных идущих из внешней части семьи,
Седой, вторая половина искателей и лохматый, грязный мужик,
которого они окружили с мечами
Если Седой и участвовал в схвате, то
лишь затем, чтобы указать остальным, кто здесь враг и не дать ему
сбежать в первые мгновения, сейчас искатели дрались сами.
И ни то, что соглядатай был на этапе
Властелина, ни то, что он сжимал в руке тяжёлый меч — ему не особо
помогали. Я даже усомнился, что в первый день выхода из города в
схватке против меня и во всех следующих тренировках бывшие орденцы
выкладывались в полную силу и не поддавались своему главе.
Вот сейчас я наглядно видел — против
десяти искателей этапа Предводителя мне в зонах запретов придётся
очень и очень туго. Таких слаженных действий я не видел со времён
Поля Битвы Второго пояса и идущих из Ордена Поющих Мечей. И здесь
не выбьешь главного, на ком держится это единение, это пот и боль
от сотен, если не тысяч тренировок, это въелось в кровь и
плоть.
Но это пока неважно, сейчас у меня
есть своя задача, и я должен выполнить её, пока наш соглядатай не
понял, что сбежать у него не получится.
Я замер на месте, пристально
вглядываясь в пустоту над головой соглядатая. Никаких действующих
Указов и контрактов. Кем бы он ни был, он был от этого свободен. Но
свободен лишь сейчас, и вряд ли был свободен в прошлом, на всех
своих прошлых этапах пути к Небу.
Не обращая внимания на крики и звон
стали, я пытался применить одну из новых граней своего таланта —
отыскать следы старого клейма на душе этого идущего.
Мне понадобилось двадцать вдохов на
то, чтобы доказать — все тренировки были не зря. За это время
соглядатай ранил пятерых, прошёл сорок шагов и, возможно даже,
ощутил надежду на побег. А затем я сложил разбитые куски старой
печати и наполнил их своей силой и знаками.
Слабость. Запрет убивать себя.
Молчание.
Через вдох всё закончилось. Или,
если смотреть с другой точки зрения, всё только началось.
Я шагнул ближе к буквально распятому
на земле соглядатаю и спросил:
— Ну что, раз ты решил узнать тайну
особой тренировки, то и нам пора услышать, кто же тебя послал?
Конечно, под Указом молчания он
ничего ответить мне не сумел. И именно этого я и добивался, ведь
вокруг сейчас слишком много лишних ушей. Для них я и произнёс
следующую громкую и напыщенную фразу: