Седой не стал отрицать:
— Одно из моих лучших мщений. Я
сумел устроить Бедствие на их Поле Битвы. Это заняло у меня два
года, но я бы потратил и десятилетие, чтобы отомстить им.
Бахар сощурился и задал новый
вопрос:
— Когда ты в следующий раз должен
передать сведения?
Соглядатай явно хотел соврать, но
его решимости хватило только на три вдоха, а затем печать заставила
его отвечать. Слабак. Ему точно не помешали бы закалки души.
— Не установлен срок! Не установлен!
— едва он перестал сдерживаться, как ему полегчало и дальше он уже
не орал, словно его режут. — Последний раз я сообщил, что вместе со
всеми захожу в зоны запретов и буду долго молчать. Это правда,
клянусь! — снова заорал соглядатай, едва заметил, как переглянулись
Седой с Бахаром. — Я вам пригожусь! Что хотите им передам!
— Не сомневаюсь, — процедил Седой, а
затем перевёл взгляд с Бахара на меня. — Делай его долговым слугой,
молодой глава, — буквально приказал Седой, — и отправляй к
Пересмешнику. Где двое, там и трое. Глядишь, через год наберём уже
целый отряд долговых слуг, которые будут искупать свою вину.
— Что? — глупо переспросил я его,
ошарашенный будущим, который он нарисовал нашей семье.
— Властелин, — ткнул сапогом
соглядатая Седой. — Действительно пригодится. Глупо иметь тебя
главой семьи и не использовать твои таланты в полной мере, молодой
глава. Разве не этим ты руководствовался, когда подчинял двух
предыдущих долговых слуг?
Возразить мне было нечего, но очень
хотелось. Как-то всего этого слишком много. Так можно и до Преграды
допрыгаться.
Я опустил взгляд к самому соглядатаю
и глухо предложил:
— У тебя два пути, собрат идущий.
Первый — я освобождаю тебя, даю в руки меч и убиваю в честной
схватке.
— Глава!
Не обращая внимания на вопли
окружающих, я продолжил:
— Второй — ты, виновный в попытке
навредить семье Сломанного Клинка, клянёшься отслужить мне и семье…
— помедлив, я отмерил ему вдвое больше, чем двум предыдущим,
пытавшимся убить меня, — два года и после этого будешь
свободен.
Тот бледно, вымученно улыбнулся:
— Ответ очевиден, надежда лучше, чем
смерть здесь и сейчас от рук орденцев, даже если эта надежда
ложная.
Я кивнул:
— Ты решил, а я ценю справедливость.
Если я пообещал, то через два года ты будешь свободен.
Много что могло случиться со мной за
эти два года, и я не хотел обманывать ни себя, ни других, поэтому
первым в печать бывшего соглядатая отправился символ отложенного
времени. Главное, не забыть позже переделать саму его печать
обратно. Будет неприятно, если мы начнём обживать город, и на него
сработает формация защиты от сектантов. Возможно, тренировку с его
печатью вообще следует втиснуть в распорядок моего дня и
попробовать выяснить до ухода, что не так было с его
восстановленной из осколков печати.