«Ну вот! Мысли читает… Лишнее доказательство».
— Кир, очнись! Я не галлюцинация! А ты — жив!
— Жив? Что с того? Это ведь ненадолго. И — тьма.
— Нет никакой тьмы! Точно тебе говорю, я недавно оттуда!
Кир молчал. Он уже ни во что не верил. Из головы не выходил
сегодняшний сон.
«Всё смешалось. Ночь и день, сон и реальность… Эйприл и Мэйби.
Они и похожи, и разные».
Кир вспомнил, как Мэйби забавно сопела и хмурила бровки, когда
пила чай. Так же, как Эйприл.
«Эйприл… Почему Гадес так назвал домашнюю сеть? Почему Фиест
выкрикивает это имя во сне? И главное, какое отношение всё это
имеет ко мне? Маньяки, драконы и чёрные валуны! Что всё это значит?
“Здесь пролилась кровь мальчишки! Твоя кровь, Кирилл! И
девчонки…”»
Кир разглядывал чёрные камни в бухте внизу, а на душе было так
же черно.
«Что, если ни один из миров: ни дневной, ни ночной — не реален?
Что, если я уже мёртв? Здесь всё как во сне, на тех же местах. Вот
торчат из воды развалины астропорта, в котором Кирилл встретил
Мэйби. Их связывает с руинами города нитка маглева — эстакады
возвышаются над радиоактивной пустыней, среди покосившихся
ветряков. Только планета другая — Земля, а не Диэлли. Но откуда мне
знать, на какой я планете? «Земля», «Диэлли» — названия звучат
странновато. Возможно, я сам их придумал».
Рука Эйприл тихо легла на плечо.
«Что, если мы сидели с девчонкой у этих камней, и нас сожрал
кровожадный дракон Фиест — сбросив бомбы или подкравшись с
ножом?
А может, я только ещё умираю. Лежу возле чёрной воды, и
агонирующий мозг проделывает все эти штуки! Вот отчего в
сновидениях мне хочется пить — от потери крови! Может, рядом со
мной, в багровой луже — Эйприл, Облако или Мэйби — кто знает, какая
из них настоящая! И нет никакой вечно изменчивой Станции!»
Солнце всё же прорвалось сквозь тучи. Засверкали огненные
столбы, подпирающие свинцовые небеса.
«Прямо как башни накачки…»
Эйприл встала и молча ушла.
«Кажется, я теперь понимаю, зачем появилась девочка с конопатым
вздёрнутым носиком. Постепенно она забирает всё. Если это лечение
эгоизма, то весьма радикальное: без пациента нет и болезни!
Сначала она забрала будущее и прошлое. Потом веру в себя, в
людей, в человечество и науку. Забрала веру в то, что я — человек,
в собственный разум и память, в реальность этого мира…
Вера! Именно её она и уничтожает — любую! А более, ничего.