— Ты о чём? — Кир похолодел. Ему стало казаться, что Эйприл
желает его уничтожить.
— Ты носишь внутри головы модель реального мира, а внутри модели
— модель себя самого. Они обе искажены. Что ж, не беда. Беда только
в том, что модель мира ты принимаешь за мир реальный, а модель себя
за себя. Безумие полагать, что внутри головы находится некий
субъект! Но в этом безумном мире любой смотрит именно так. Считает
себя единственным, неповторимым субъектом, а остальных лишь вещами.
Такими же, как компьютеры, холодильники или стулья. Но вещи ведь
можно только использовать! Стул по-настоящему не полюбить, сколько
на нём ни сиди, да и он не полюбит в ответ. Теперь тебе ясно, что
любая попытка искать в этом мире любовь обречена на провал? Можно
только любить, понимая, что ничего не получишь взамен.
На арке теперь невозможно было сидеть — заново рождённая жизнь
ползала по коже, пищала, кусалась. Кир то и дело хлопал себя по
рукам и чесался. Тут уж не до рассвета!
Эйприл смотрела на него с удивлением и жалостью, её никто не
кусал.
Она подвинулась ближе и обняла мальчишку за плечи. Мошкара
разлетелась.
Кир положил голову на веснушчатое плечо. Он никогда ещё не был к
Эйприл так близко. Щекой ощущал тепло её кожи, чувствовал её запах
— запах лета и разогретой солнцем травы.
Вспомнился сон. Набережная, Мэйби, «Гуччи Раш-восемнадцать».
Нет. Эйприл была другой. Настоящей.
Они просидели на арке долго, намного дольше обычного. А когда
спустились, Эйприл вдруг предложила:
— Давай сходим в центр, к Излучателю.
Влюблённый мальчишка спорить не стал.
Но не успели они сделать и пары шагов, как Эйприл остановилась,
заметив лежащего посреди дорожки перевернувшегося на спинку жука,
отчаянно молотящего воздух тонкими лапками. Нахмурив брови, она
начала искать подходящую для спасения палочку…
Когда процедура повторилась в шестой раз, Кир не выдержал:
— Зачем ты переносишь жуков? Мы тут одни, их никто не
раздавит!
— Но ведь они не такие умные, как ты! Откуда же им это знать? —
Эйприл дёрнула плечиком. — Вот смотри: жук решил проскочить опасное
место и внезапно перевернулся. Представляешь его отчаяние? На счету
каждое мгновение, следующая секунда может стать последней. И жук
отчаянно дёргает лапками, пытаясь коснуться земли. Но предательская
броня тянет к земле, и больше нет сил шевелить налившимися тяжестью
лапками. Ужас и безнадёжность охватывают душу, сковывают тело… И
вдруг! — Эйприл даже поднялась на носочки. — Ножки нащупывают
спасительную палочку... И — раз! Земля опять внизу и тело поёт от
нахлынувших потоков энергии, а лапки сами несут к спасительной сени
травы.