Ураган поднимает ложку с зелёной питательной жижей.
Переворачивает.
С ложки стекает клейкая зелёная масса.
— Ну и дрянь! Ты зачем это жрёшь? Идиот!
Да, от этих водорослей вечно хочется пить…
Ураган втыкает ложку на место и подводит итог:
— Идиот, но нормальный! А вот девчуля твоя — не факт! Сам
подумай, что о ней знаешь? «Достаточно» твоё, как переводится? «Ни
хрена», угадал? И всем остальным известно не больше! А так не
бывает, чтобы в Сети никакой инфы. Будто этой семейки и не было до
Диэлли…
— Мэйби на Дзете была, на Ириде, на Арке…
— Это она тебе рассказала?
Сижу, глядя в пол, сложив на коленях руки. Будто перед
директором.
Я — просто тупоголовый осёл! Пепельные локоны, стальные глаза,
фигурка. Белый топ. Ну, или алый лоскуток на груди.
Вот и всё! Больше мне о ней ничего не известно.
Видно, когда встречаешься взглядом с такой вот девчонкой, что-то
выключается в голове. И не задаёшь вопросов.
— В ущелье она — постоянная гостья, — продолжает Ураган.
— В Кезчер-Меркен?
— В нём самом. Болтается где-то, дни напролёт. Не учится.
— Она из двести шестнадцатой.
— Всем так рассказывает! Нет её в списках школы, я проверял. И
вот ещё что… — он переходит на зловещий шёпот. — Внезапно я понял,
что и не хочу ничего узнавать об этой девчонке. Меньше знаешь —
спокойнее спишь! Слыхал? — он запрокидывает голову и гогочет.
Младшие школьники испуганно оборачиваются.
Несмотря на своё подвижное имя, спать Ураган действительно
любит. Спит на уроках, пуская ниточку слюны изо рта и приводя в
бешенство учителей. Дремлет на плитах набережной — где, будто
ящерицы, балдеют под жарким солнышком пацаны. Никакие
обстоятельства, никакие разборки, не мешают ему засыпать. Это
необычное качество вызывает у конкурентов, стремящихся скинуть
Ветра с верхушки школьной иерархии, уважение и страх.
Он встаёт и вновь хлопает по спине, но уже не так сильно,
слегка:
— Тебе же, советую нарыть хоть какой-то инфы. Слышал, ты —
хакер. Попробуй! Или просто — бежать! — он, гогоча, уходит. — Беги,
дурень, беги… — голос тонет в столовском гаме.
Дурень… В последнее время слишком часто так меня называют.
Опасно, может прилипнуть.
Дурень…
Я вдруг понимаю, что Мэйби — намного умнее, чем хочет
казаться.
Что у неё там за чипы такие? Может, ей не пятнадцать?
А сколько? Семнадцать? Двадцать?
Чему мне теперь верить? Соврала один раз, соврёт сто! Какие из
её слов — правда?