Хватит! Надо встать и уйти.
До ушей доносятся всхлипы.
Поворачиваюсь. Мэйби сидит, уткнувшись в колени, а плечи
ритмично вздрагивают.
Ну блин!
Я хотел бы утешить, но страшно — девушка слишком шикарная. Но
ведь сама подошла и сама целовалась!
Поборов страх, кладу руку ей на плечо. Руку она немедленно
сбрасывает.
— Отвали! Я купаться!
— Мэйби… Мэйби! — жалобно бормочу я ей вслед.
Она оборачивается.
— Не надоело? Ты же альфач, а ведёшь себя, как сопля!
Издевается? Или это такой комплимент?
Вспоминаю своих поспешивших созреть одноклассников — волосатых,
крикливых, вонючих, с интеллектом трёхмесячного хомяка. Может, для
Мэйби «альфач» — это нечто другое?
После купания настроение у Мэйби становится лучше. Выдав серию
злых комментариев в адрес раскисших на солнце мужчин, она
принимается за меня:
— Я не полная дура. Понимаю, что тебя таким сделало. Родители,
переезды, одноклассники, Дзета… Только всё это в прошлом. Забудь!
Думаешь, самый несчастный? Так у всех! Кстати, я летала на Дзету —
отец там работал. До сих пор в носу вонь этих жёлтых кустов. Как
там их? Смрадник!
— Не в прошлом. Если ролик смотрела, то знаешь. Топливо…
— Знаю. Было ещё одно прозвище: «маленький светлячок».
Блогера, который меня так назвал, облили дерьмом, перемешанным
со светящейся краской. Но из уст Мэйби, это прозвище звучит не
обидно. Ни издёвки, ни жалости.
— Кир, это глупо. Каждый может в любой момент умереть. Завтра,
сегодня. Есть миллионы причин. И не факт, что умрёшь ты от
облучения… Драму устроил! Нытик!
Со мной никто так не говорил! Все или сочувствовали, или делали
вид.
Мэйби щурится, прикладывает руку ко лбу козырьком.
— Смотри! Это тот дурачок, «персонаж»! — она показывает на
дрыща. Мороженое течёт у него по рукам. — Сопля, вроде тебя!
Она о мороженом или мужчине? Скорее второе — мужчины у неё не в
чести.
— Кир, ты мне очень нравишься! Сделаю из тебя человека. Станешь,
как мой отец! — в голосе звучит неподдельное обожание.
Сжимаю зубы. Я ещё не встречал этого превосходнейшего отца, но
уже ненавижу!
Но почему? Неужто, ревную? Ревную девчонку, которую знаю едва ли
час, к её отцу! Что же со мной не так?
— Потом скажешь за это спасибо. Или может, — она покусывает
губу, — ещё что-нибудь приятное сделаешь.
— Перетопчешься!
Мэйби хохочет.
— Всех великих мужчин жёны к славе тянули. Без женщин они бы всю
жизнь поедали на пляжах мороженки! — и добавляет, видимо вспомнив
дрыща: — Впрочем, даже на это вы не способны!