Затем меня заковали в наручники,
повели прочь из зала. Я успела улыбнуться им всем, а близнецы помахали мне
руками. Они уже шептались между собой, обсуждая, каким образом можно будет
устроить мне свидание или прислать посылку с чем-то нужным и стоящим. Джордж
прятал слезы, но его взгляд все выдавал.
Пока была жива ехидная бабка
Барбара, она прикидывала, кто из нашего неблагополучного семейства первым сядет
в тюрьму. Ставила, конечно, на близнецов, но, как видно, крепко ошиблась. Эти
двое, хоть и попадали в неприятности, но сейчас взялись за ум и поступили в
колледж. А я пошла по наклонной. Надеюсь, это послужит для Кэтрин хорошим
уроком, в другой раз прикрывать ее своей свободой будет некому.
Когда меня выводили из зала суда,
я почувствовала на себе пристальные взгляды. Одни смотрели с осуждением, другие
– с жалостью, третьи – с любопытством. Но мне было все равно. Я знала, что
поступила правильно, хотя и понимала, что последствия моего выбора будут
преследовать меня еще долго.
- Назад! – шериф кричал на людей,
подходивших ближе с телефонами, чтобы снимать нас. – Это не шоу! Двигайтесь!
И он повел меня по коридорам,
пока мы не вышли на улицу, где стоял полицейский фургон.
Мне помогли забраться внутрь.
Когда мотор взревел, и мы тронулись с места, я повернулась, чтобы посмотреть в
окно, и увидела, как моя семья исчезает из виду по мере того, как здание суда отдаляется.
Металлическая стена фургона холодно прижималась к моей спине, и я выпрямилась. Ненадолго
закрыла глаза, наслаждаясь тем, что сделала.
Когда мы выехали на шоссе, я попыталась
представить себя живущей за решеткой. Мысль была неприятной, и я задрожала,
несмотря на тепло внутри фургона. Хоть меня и не наказали в полную силу – еще
нет двадцати одного года – придется смириться со случившимся. И ждать, считая
дни. Возможно, если я не впаду в уныние, все будет хорошо. А я уж постараюсь
оставаться жизнерадостной.
Открыв глаза, я увидела, что мир
за зарешеченным окном стремительно меняется. Пейзаж становился все более серым
и пустынным по мере того, как мы удалялись от центра города. Поездка казалась
бесконечной, каждый поворот напоминал мне о предстоящей суровой реальности.
Когда мы наконец подъехали к воротам тюрьмы, фургон снизил скорость, и я
почувствовала смесь страха и решимости.