Принесли заполненные анкеты, в
каждую из которых вклеили фотографию заключенной. Это лучше, чем пухлая папка с
личным делом, и я принялся их просматривать.
Логан Беттани – воровство. Лонг Диана – участие в грабеже. Майер Джоан –
вооруженное нападение. Мартинес Виктория – самое длинное имя, еще и написанное
неразборчиво – угон машины и нападение на человека. Сразу два обвинения. Да она
та еще штучка. Отбитая дрянь, судя по всему, странно, что ее не распределили в
строгий блок.
С фотографии на меня смотрели
огромные и нахальные темные глаза. Те самые, что с любопытством разглядывали
меня полчаса назад. Так смотрят отпетые хулиганки, которым не страшно ничего.
Ладно. Я позабочусь, чтобы девица
с пафосным именем ничего не натворила и никого не сбила с пути истинного. А
пока надо отдать пару распоряжений своей заместительнице и возвращаться к
работе.
Лишь бы нахалка с оленьими
глазами поскорее убралась из моих мыслей.
Виктория Мартинес
Я попала в самое сердце тюрьмы
Айронвуд. В кабинет мистера Сноу, о котором все новенькие сочиняли странные
сказки, а остальные фыркали и смотрели на нас с пренебрежением. Еще до того,
как туда стали приглашать первых девушек, начали предполагать, что на самом
деле под кабинетом начальника тюрьмы скрывается пыточная. Или сам кабинет –
пыточная. Или…
- Знаем мы, как эти козлы
разговаривают с девушками о жизни! – пренебрежительно фыркнула Джессика Янг,
привезенная сюда из колонии для малолетних преступниц. – Домогаются и лапают!
Я густо покраснела, но в моем
сердце пылал огонь непокорности.
- А если заявление написать на
каждого?
- Чего? – Джессика уставилась на
меня круглыми глазами. – Реально думаешь, что оно пойдет выше?
- А что, нет?
- Да ты посмотри на эти
надзирательские морды! Они нас просто глазами раздевают. Думаешь, их начальство
другое?!
Мы как раз шагали по коридору из
столовой. После приезда прошло уже два дня, и нам велели до дальнейших
распоряжений сидеть в блоке или хотя бы в библиотеке. Не слоняться по коридорам
без надобности, не нарушать правила. Все это несказанно бесило, но что тут
поделать? Я мрачно смотрела перед собой, с тоской осознавая, что большая часть
времени все равно впереди. Всего я пока отсидела девять дней, а это так
ничтожно мало, что выть хочется.