Мысленно я уже скрылась в своем запасном убежище, но внешне старалась ничем себя не выдать.
Мы поднялись по лестнице и направились в сторону наших с сестрой спален. Я приготовилась. Зеленая дверь была рядом, только руку протяни. За ней, к своему ужасу, я услышала тихий смех сестры. Она с кем-то ворковала. Я даже предполагать не хочу — с кем! Нет, нет, нет! Бахыт, ну давай же, зайди и прерви их бесстыдное счастье!
Но кот невозмутимо прошел мимо, завернула за угол, прошелся по залитой солнцем анфиладе комнат и замер у больших двойных дверей с доспехами копьеносцев по бокам.
Бахыт тронул розовым носом дверную ручку в виде юной нереиды. Внутри нереиды щелкнуло и створки разошлись в стороны сами собой.
Бабушка встретила нас в праздничном платье с богатой вышивкой — черном, как у меня.
Она носит траур, сколько я себя помню — «в память о дорогих мужчинах, которых имела несчастье пережить» — муже и сыне, моем отце, последнем османском султане.
Это было давно, но в свои двести с небольшим она выглядит чуть старше сорока. Роскошно выглядит, признаться честно. Мне достался её черный цвет волос и черные глаза.
Может, потому она с младенчества одевает меня в те же мрачные цвета?
«Кара, они удивительно идут к твоей бледной коже и иссиня-черным волосам!»
А Флорина… Флорина с детства носит золотое и зеленое — в тон её нежно-золотистым локонам, которые так страстно сминал Роман еще полчаса назад. А может, он и сейчас….
— Кара, ты знала!? — бабушка металась по кабинету и нервно обмахивала себя измятым листком плотной бумаги. Листок выглядел потрепанным, будто его уже несколько раз сминали в комок и разворачивали.
Я склонила голову, не в силах ответить. Моя бабушка — старшая в роду ведьма и лгать ей бесполезно.
— Госпожа, — голос мой дрогнул, произнося это привычное в доме обращение к старшей женщине, — клянусь, я не знала…
Бабушка, казалось, даже не слушала ответ. Она смяла листок и бросила его на пол, топнула по бумажному комочку крошечной вышитой туфелькой и бросилась к крошечному столику в углу — капать в тонконогий бокал успокоительное зелье.
— Флорина, — надрывно шептала старшая в роду ведьма, вливая в себя жидкость маленькими глоточками, — Как она могла?! Что я скажу шейху? Он прибудет через пару часов, а Флорина… Это будет скандал, безобразный скандал, который положит на нашу семью чернейшее пятно!