Воспоминания о старых деньках придали немного бодрости, хотя,
может, виной тому морозный воздух. Так или иначе, я уже наметил
глазами свою цель, которая вот-вот поглотит меня и сотни других
работяг на целый день.
Впрочем, я бы не назвал это время началом моего дня. Он начался
ещё раньше — в пустой трёхкомнатной квартире, где я уже давненько
проживал один.
Проснувшись в пять утра, по будильнику, я, как обычно, посмотрел
на приоткрытую в спальню дверь. С недавних пор завелось у меня
новшество: оставлять приглушённый свет на кухне. Лампочки не
выключались вообще и горели уже месяца три: и днём, и ночью.
Иногда я ловил себя на мысли: «Зачем?» Зачем мне свет ночью и на
кухне? Ведь если бы я боялся темноты, то оставлял ночник рядом, на
тумбе. А если бы, не знаю, у меня были дети, которые боялись ходить
ночью в туалет, то в коридоре бы оставлял. Но нет… свет горел
именно на кухне.
Какое-то время я пытался объяснить себе этот момент с
физиологической точки зрения: я встаю в пять утра зимой — это же
непроглядная темень за окном! Поэтому, если резко включить свет,
будет резать глаза. Зато если вначале увидеть приглушённый источник
света, то будет легче привыкнуть к яркому. Логично? Вроде бы,
но…
Разобравшись в себе я понял: дело в том, что когда я ложусь
спать и из-за чуть приоткрытой двери сочится тёплый жёлтый свет,
мне тоже как-то теплее. Засыпается спокойнее, будто дома есть ещё
один человек. Что я не одинок и кто-то другой может помочь
разгрести проблемы. Этот кто-то прямо сейчас что-то тихо делает на
кухне.
Тогда я разблокировал очередные старые воспоминания. В детстве
то мама, то бабушка, бывало, укладывали меня спать и уходили на
кухню. Могли до глубокой ночи постукивать кастрюлями и шипеть
сковородками. И шёпотом переговаривались между собой.
Обычно допоздна на кухне они возились перед каким-то семейным
событием — Пасхой, Новым годом, чьим-то днём рождения. Нужно было
сделать множество заготовок «на завтра», и они тихонько, стараясь
не мешать спящему мне, прикрывали дверь и принимались жарить,
тушить, месить… Эти тихие приготовления они называли «шуршать».
Та дверь в старом бабушкином доме рассохлась и не закрывалась
плотно. А может, они оставляли щёлку для того, чтобы слышать, если
я вдруг забеспокоюсь, и сразу прийти, убаюкать. Или чтобы кот ходил
и не скрёбся в тишине.