— Тороплюсь я, — гаркал он, при этом с армянским акцентом. —
Жена ждет.
Народ расступался перед его грузной фигурой, и последним из них
был старичок, едва подступивший к раковине. Старик испуганно глянул
на Чобу, уступил ему место.
Я насторожился. Не уж то авторитет решил устроить своему
семейству культурный отдых? При других обстоятельствах, я бы и
глазом не моргнул, но сейчас понимал, что за этим человеком тянется
настоящий шлейф из неприятностей. Если он здесь, могут начаться и
проблемы с мясуховскими. Мало ли что. От Горелого можно ожидать
чего угодно. Я зашел в свою кабинку, краем глаза увидел, как Чоба
проходит мимо, к выходу.
Когда и я выбрался из туалета, Марина ждала меня у дверей.
— Пойдем, — сказал я. — Лучше нам быстрее уехать.
— Что-то случилось? — Удивилась Марина.
— Нет. У меня дела появились. Могу пропустить важный звонок.
— Ну… ну хорошо…
— На улице далеко от меня не отходи.
Мы протиснулись к выходу, и я тут же повел Марину к
полузаставленной автомобилями стоянке, где была и моя машина.
Только когда мы были уже на подходе к стоянке, я увидел, Чобу,
идущего к своему Гранд Чероки, в компании маленькой, скромно одетой
супруги. И высокого молодого армянина, нарядившегося в брюки, белую
рубашку и модный кожаный жакет. Еще трое молодцев ждали рядом с
Чероки и уже прогревали свою вишневую девятку.
— Стой, Марин, — остановил я девушку, наблюдая за армянским
паханом.
— Что случилось?
— Подожди.
Я оттащил Марину с тротуара к высокому тополю, росшему у
дорожки. Сделал вид, будто ищу что-то в карманах.
— Что-то потерял? — Озаботилась Марина.
— Ключи от машины. Видать, выпали где-нибудь в театре.
— Вот ты, — она нахмурила бровки. — Ну, пойдем скорее искать,
пока кто-нибудь не спер.
— Щас, мож найду еще.
Боковым зрением я видел, как Чоба с женой проходят по тротуару
вперед нас. До стоянки оставалось еще метров пятьдесят.
Чуйка просто рвалась в душе. Неприятное предчувствие, которое
появилось у меня еще на подходе к театру, звонило во все колокола.
Нарастало. Я будто шкурой чувствовал, что что-то может вот-вот
случиться. И теперь понял, к чему все это было. Какой-то звериный
инстинкт в мозгу кричал мне, что в центре небезопасно.
Когда позади нас послышался звук двигателя, я понял, что не
ошибся. Это была белая Нива. Машина проехала вдоль площади и,
добравшись до края здания, начала замедляться, будто бы для того,
чтобы поберечься разбредающихся от театра людей.