В общем, сколько бы тренерша ни грозила мне отчислением, на
сцену я так и не ступил.
Занятия в цирковой студии оставили яркие следы в моей юности.
Цирк захватил меня целиком, и я старался подхватить не только
акробатические номера. Постепенно я научился жонглировать, уверенно
шагать по канату, показывать элементы пантомимы и даже раскрыл для
себя некоторые тайны фокусов.
Особенно завораживал меня номер иллюзионистов. В нём участвовали
две девочки-близнецы тринадцати лет, одетые в волшебные красные
платья, как из сказки. Всё начиналось с того, что поднятие занавеса
открывало взору зрителей только одну из них, выступающую на фоне
огромной, черной, пятиметровой ширмы.
Каждый раз, когда девочка исчезала за пятиметровой ширмой,
аудитория затаивала дыхание, ожидая чуда. И вот оно происходило:
почти сразу же она появлялась с другой стороны, держа в руках новый
реквизит и готовая к следующему фокусу. Эта игра исчезновений и
внезапных появлений заставляла зрителей гадать, как ей удаётся так
быстро обойти ширму, не оставляя времени даже на миг сомнения.
Загадка держала всех в напряжении до самого конца представления,
когда тайна была разгадана. На сцену вышли обе девочки, Оля и Дуся,
близнецы, и стало ясно, как они умудрялись создавать иллюзию
мгновенного перемещения. Этот интригующий фокус с участием
близнецов неизменно вызывал восторг у публики, оставляя после себя
воспоминания о невероятном представлении.
Моя история с цирком оборвалась, как только закончился шестой
класс. Однажды мама с отчимом явились в нашу студию, где мама
устроила настоящий скандал. Она обвинила Светлану Владимировну в
том, что из-за занятий я стал хуже учиться, а группа якобы
оказывала на меня дурное влияние.
Мне велели забыть про акробатику и цирк, и под давлением
родителей я был вынужден прекратить занятия.
Лето я провёл на улице, завязав дружбу с Лёшкой Шадриным и
Борькой по прозвищу Сява — так его звали из-за сплюснутого носа,
напоминающего боксёрский. В этой компании правила игры были
другими. Изучив блатные аккорды, мы играли на гитаре,
засматривались на девчонок, не упуская момента их пощупать, а
курение снова вошло в мою жизнь как незваный гость.
Впервые алкоголь я попробовал на дне рождения у Лёши. Вера
Михайловна, его мать, личность знаменитая на всём Каширском рынке
как умелая спекулянтка цветами, с хитринкой подливала нам домашнее
вино, привезенное с теплых берегов Чёрного моря. Её связи
охватывали всё побережье от Сочи до Крыма, и именно благодаря этим
каналам, тетя Вера обеспечивала Каширский рынок самыми живописными
и свежими цветами.