Мне также пояснили, что я могу сделать явку с повинной, тем
самым облегчить свою незавидную участь. Срок мне обещали небольшой,
если буду сотрудничать со следствием. В противном случае грозило
получить "на полную катушку" — шесть лет. Таков был потолок по
статье 89, части второй Уголовного кодекса РСФСР за кражи
государственного имущества.
Вспомнив наставления дяди Бори, я решил избрать тактику
шизоидного дебила и начал нести бред, связанный с голосом в моей
голове. Заявил, что этот голос категорически запрещает мне
подписывать бумаги, и тут же стал требовать, чтобы мне сделали укол
магнезии, так как у меня внутричерепное давление и голова может
лопнуть в любую минуту.
Продолжая вопить о своём состоянии, я уведомил оперативников о
том, что состою на учёте у психиатра и настоял на встрече с
ним.
Их реакция была неожиданной: они начали перелистывать моё дело,
обнаружили выписку от психиатра, которую дознаватель Гудилин подшил
в документы ещё в КПЗ.
Мои действия явно сбили их с толку, и их напор заметно ослаб. В
итоге меня сопроводили обратно в камеру. По дороге я услышал
предупреждение: "Подумай, парень. А то завтра отправишься в
Матросскую Тишину к малолеткам, а там ой как не сладко."
Вечер с дядей Борей пролетел незаметно. Хоть я и был в курсе
многих вещей от своих друзей по району, всё равно не уставал
расспрашивать его про тюремную жизнь, спрашивал, знает ли он, как
вести себя среди малолеток и так далее.
Дядя Боря советовал: "Завтра, когда тебя этапируют в тюрьму,
постарайся попасть сразу на больничку. Там камеры небольшие, сидят
по три-четыре человека. Тебя посадят к малолеткам, там
адаптироваться легче. Наберёшься опыта и поймёшь, что к чему."
Научив меня, как гарантированно попасть в больницу с подозрением на
гонорею, дядя Боря поделился своим бесценным опытом.
Утром следующего дня, перед этапом, я с умыслом загнал тонкую
полоску мыла, размером в пол спички, в уретру, протолкнул её
насколько возможно глубже, готовясь к предстоящей инсценировке для
тюремных медиков.
Дядя Боря наставил меня, что ни в коем случае не следует
мочиться до того момента, пока я не покажу свою "болезнь"
медицинскому работнику, которого на тюрьме именуют Лепилой.
И вот, Матросская Тишина. Нас, около шестидесяти человек, гоняют
по сборке: сдача отпечатков пальцев, фотографирование в анфас и
профиль, приседания, досмотр личных вещей, медосмотр.