Мы сели за дальний стол, впрочем,
ничего заказывать не стали. Воевода провел рукой по воздуху, и
перед нами возник еле заметный, полупрозрачный полог. Посторонние
звуки сразу отсеклись, словно мы находились в звукоизоляционной
комнате.
– Рассказывай, – не сказал, почти
приказал Илия. – Подробно.
Забавно, но еще час назад я опасался
этого разговора. А теперь вдруг понял, что ничего он мне не
сделает. Хотел бы, уже сделал. Значит, со мной будут пытаться
договариваться. Интересно о чем? С меня вроде и взять нечего. Хотя
погоди-ка, я же теперь ведун. Пусть, наверное, самый молодой и
непутевый, но все же.
– Мне эта школа сразу не понравилась.
Но там вариантов особо не было. Другая находилась через два
квартала, эта же почти в соседнем дворе. Я не говорю, про
обшарпанные стены и крышу с битым шифером…
– Ты сейчас про что? – растерялся
Илия.
– Про жизнь свою, как и просили,
подробно. Или с садика начать?
– Ты мне тут паясничать
вздумал?!
Илия не просто рассердился. Он вскочил
на ноги, ударив кулаками по столу. И все, кто находился в кабаке и
искоса смотрели на нас, вздрогнули. Нет, звука у них по-прежнему не
было, а вот картинка, что называется, испугала.
Я почувствовал, как на плечи лег
тяжелый груз. Придавил кощей хистом, ничего не скажешь. Никакому
ивашке бы не справиться. А вот ведун, пусть и в самом начале пути,
выдержал. Даже через какое-то время смог подняться на ноги и смело
посмотреть в глаза Илие. Хоть и получилось это снизу
вверх.
– А не надо со мной, как с псом
шелудивым разговаривать. Я пусть человек и новгородский, но
вольный! Налог плачу, на дела твои воеводские пришел, хотя в
дружине не состою, да чуть не умер!
Бывает, что ты ляпнешь что-то, а потом
думаешь – зачем, почему? У меня это ощущение появилось примерно на
середине отповеди. Даже внутренний голос начал не говорить, чтобы я
остановился, а орать. Куда уж там! Меня трудно вывести из себя. Но
если уж получилось, то как в том фильме для взрослых с кучей
негров. В смысле, держите меня семеро.
К тому же, что за слова? «Шелудивый»,
«вольный»? Я их сроду не употреблял? Нет, где-то слышал очень
давно. Неужто хист расшалился? Блин, вот опять – «неужто». Что за
кринж, как говорит прогрессивная молодежь?
– А тебя никто не ругает и не
отчитывает, – все так же зло ответил Илия, не думая убирать хист. –
Пока лишь спрашивает.