И тут я улыбаюсь, а потом уже откровенно скалюсь, жестко
говоря:
— А шакалам от меня и моих близких лучше держатся
подальше.—
И Егора, пробирает, сперва дрожь от моего взгляда, а после и
синяк, наверно, от моей руки, просто выкинувшей его из-за
парты.
И в этот момент в класс, почти одновременно входят Лина и Абраам
Семенович. У нас вновь математика первым уроком и тот немного
удивленно смотрит на застывшего в странной позе Егора, а потом
спрашивает:
— Даниил, Егор, что произошло? —
Тот молчит и я беру огонь на себя:
— Нелепица, Абраам Семенович, форменная нелепица,
неразбериха и переоценка собственных возможностей.—
Пауза, а математик с интересом смотрит на меня, ожидая, что-ли
еще выдаст, с недавних пор, записной острослов класса. И я его не
подвожу, продолжая после короткой паузы:
— Он меня в кино пригласил, а потом показывал как летать
умеет. Летает плохо, да и не в моем вкусе, я девочек
люблю.—
И тут же косясь на Лину, негромко напеваю:
*******************************************************
А ры, а ры, а ры, а рыжая
*******************************************************
А она сразу же улыбается и шёпотом отвечает:
*******************************************************
А я, а я, а я бесстыжая
*******************************************************
И класс покатился с хохота, улыбнулся и наш строгий математик,
наконец говоря:
— Ладно, петь и все остальное.—
И тут он снова улыбается, это удивительное зрелище,
редчайшее…
И добавляет:
— А сейчас давайте займемся самым важным.—
И с некоторым сомнением и почти полу шёпотом вновь
поправляется:
— Ну я надеюсь...—
И не ясно даже, на что он больше надеется, на то что математика
и правда самый важный предмет? Или на то, что мы ею займемся?
А в глазах, Абраама Семеновича застыло какое-то неясное
воспоминание, но видно дорогое и хорошее.
— Улыбка, улыбка. Она не появляется просто так. — Думаю я
и наконец сажусь рядом с моей рыжей.
Уроки, уроки, уроки.
_________________________________________________________________________
— Ну вот, уроки почти и закончились. Остался последний. —
Думаю я, переодеваясь в мужской раздевалке и ловлю на себе
удивленные взгляды парней.
Сперва я не понимаю, в чем собственно дело, оглядываю себя и
осознаю:
******************************************************
А у них вновь разрыв шаблона. Мой-то предшественник, имея
все возможности одеваться нормально и на физру тоже, все старался
не выделяться из толпы. Стеснялся он, видишь ли, возможностей своей
семьи. Вот и привыкли они видеть Дана в, так сказать
ширпотребе.